Книга Непреодолимое желание влюбиться в своего врага, страница 61 – Бриджитт Найтли

Он плескался в ручье.

– Мистер Уиддершинс, что вы делаете? – спросила Фейрим. По ее тону было заметно, что она беспокоится за профессора.

– Ловлю головастиков. Разумеется.

– Сейчас же середина ночи, – заметила Фейрим.

– Лучшее время для головастиков. А вообще идите к черту.

– Нам нужно получить копию текста вашей статьи, после этого мы с радостью отправимся к черту, – уверил профессора Озрик. – Вы можете нам ее дать?

– Статьи больше нет, – ответил Уиддершинс, продолжая плескаться в ручье. – Все сгорело.

– А о чем там шла речь? – спросила Фейрим. – Что именно вы обнаружили?

Уиддершинс не обращал на них внимания.

– Оставьте в покое этих чертовых головастиков и ответьтена вопросы, – рассердился Озрик.

Выражение лица бывшего профессора стало отсутствующим.

– Головастики. От poll– голова и wiglen– качаться, качающаяся голова.

– Вы предположили, что знаки на камне были языком фей, – продолжала Фейрим. – Вам удалось его перевести?

Уиддершинс взглянул в сторону.

– Перевести. От латинского transferre– перенести через. Есть еще и греческое слово metaphrasis. Говорить посредством – ведь все эти древности, знаете ли, разговаривают с нами, несмотря на то что нас разделяет пропасть прошедших веков и давно забытых языков.

Уиддершинс снял с головы дуршлаг и опустил его в ручей.

Озрик потерял терпение.

– Если этот жирдяй выдаст нам еще один этимологический разбор…

– Жирдяй, – подхватил Уиддершинс. – Слова, оканчивающиеся на – тяй/дяй, обычно обозначают особое качество и имеют уничижительный оттенок. К этой группе относятся такие слова, как разгильдяй, слюнтяй, лентяй. – Мечтательный взгляд бывшего профессора прояснился. – И, конечно, негодяй. Но с этим словом вы, молодой человек, разумеется, хорошо знакомы, ведь вы и сами великолепный пример того, что оно обозначает.

Озрик повернулся к Фейрим и проинформировал ее:

– Я на шаг от убийства этого человека.

– Мне не понятна такая мера измерения, – ответил Уиддершинс. Он тоже повернулся к Фейрим. – Так насколько близка моя неминуемая гибель?

Озрику было любопытно, что на это скажет Фейрим, но она проигнорировала вопрос. Она обошла Озрика и вышла на берег ручья.

– Давайте вернемся к Лунному камню и переводу…

– Поймал одного, – сообщил Уиддершинс.

Он показал Фейрим дуршлаг, в котором лежал головастик.

– Чудесно. Прелестный головастик. Но давайте все же поговорим о той статье. Что, если мы воспользуемся вашими выводами и докажем, что вы были правы?

– Да? И как вы это сделаете? Попросите какую-нибудь фею стать вашим доказательством?

– Если бы вы могли мне объяснить, что, по вашему мнению, говорит камень…

– Она не говорит. Скорее она передает в самом абстрактном смысле этого слова.

– Именно. Что он – она – передает. Ритуал исцеления, повторяющиеся элементы. Если бы мне удалось подтвердить, что в этом есть доля правды (что вы не ошибались, не заблуждались и не сошли с ума), тогда мы смогли бы устранить последствия невзгод, которые вам пришлось пережить. Отменить ретракцию^[52]статьи. Восстановитьвас в должности профессора.

– Бедное, глупое создание, – проговорил Уиддершинс, обращаясь то ли к Фейрим, то ли к головастику. – Здесь не обойтись без ведра.

Фейрим подождала в нерешительности, прежде чем спросить:

– Прошу прощения?

Уиддершинс указал на заднюю часть сада: