Онлайн книга «Возвращение»
|
Хоть из ада! В любом котле счастлива буду, зная, что ОН – в раю. Лишь бы… каждую ночь снится, каждую… и подушка мокрая. Лицо Михайлы искажается такой гримасой, что я даже отшатываюсь. – ТЫ!!! Кажется, я спустила дьявола с цепи. Но мне не страшно. Я смотрю ему прямо в глаза и улыбаюсь. – Я.И что? Сам меня убьешь? Сделай милость! Михайла более-менее берет себя в руки и ухмыляется. – Сам? Нет… но на костер ты завтра так просто не уйдешь. – Неужели? Пытать будете? – Нет. Глухо падает на пол замок. Распахивается дверь, и Михайла шагает внутрь камеры. Я и забыла, что он меня на голову выше, забыла, что сильнее… – Иди ко мне, Устиньюшка. Не упрямься. Может, и уйдешь ты завтра к другому, но с моими поцелуями на губах гореть будешь! – НЕТ!!! – Обо мне думать будешь… всю душу мне вымотала, ведьма рыжая… ненавижу, люблю… Я отбиваюсь что есть сил, но справиться с ним не могу. Мужчина намного сильнее, а сейчас еще и охвачен каким-то неистовством… хоть бы одежда другая, а то одна рубаха, под которой ничего нет. Кричать не получается, Михайла накрывает мои губы своими, дыхание перехватывает, потом одна рука стискивает оба моих запястья, вторая ложится на горло, я чувствую спиной ледяной каменный пол – и приходит БОЛЬ. Острая, резкая, словно кинжалом ударили. Из глаз текут слезы, я даже не вслушиваюсь в шепот над ухом – как-то само получается… – Всю жизнь… тебя одну… никого не видел… Устиньюшка… И снова косы прижаты к полу. Отрезала бы, да завтра сами сгорят… Когда все заканчивается, я даже не сразу это осознаю. Просто мужское тело рядом со мной становится каменно тяжелым, потом откатывается в сторону, а меня, напротив, притягивают наверх. – Устиньюшка… хочешь – выведу тебя отсюда? Найду, что Федьке соврать, и кони за стеной ждут, и возок! Только согласись! Мы еще молоды, ты мне и деток родить успеешь… Это становится последней каплей. Хватка на моих запястьях слабеет – и я что есть силы впиваюсь ногтями, куда попала. В грудь, полосую ее… жаль, сильно не вышло. Мне бы кошачьи когти, а не то что сейчас, под корень остриженное. – Прочь поди, холоп ненадобный! Или ты думаешь, что, принудив, порадовал? Завтра гореть буду, о тебе и не вспомню! Ничтожеством ты был, им и подохнешь! Михайла взлетает с пола: – ТЫ!!! Я улыбаюсь, почему-то чувствуя себя победительницей: – Тело ты получил. И то силой, добром бы никогда не сбылось. А душу не тронь. Не любят таких, как ты. Не стоишь ты ни любви, ни презрения, ни памяти. Ответом мне служит самое черное ругательство. Михайла вылетает из камеры, звякает замок, а я начинаю смеяться. Зло, безудержно, до слез… пока шаги не стихаютза поворотом. Любовь! Она и такая – любовь? Смех сменяется слезами, потом отчаянием. Кажется, эта мразь мне рубаху порвала… что ж. Гореть за измену буду, так какая теперь разница? А, никакой. Жаль, даже если с костра правду прокричу, Федька мне не поверит. А еще впервые мне жаль умирать. Мне хочется мести. Хочется убивать, хочется отплатить за боль и отчаяние… за все эти годы никогда я такого гнева не испытывала. Горе было, отчаяние, безнадежность. Гнева не было. А сейчас он есть. Такой горячий, что мне даже больно от него. Наверное, так и от огня будет… – Как ты?! Тихий голос вспарывает темноту. Я подпрыгиваю на полу: – Ты… ты кто?! В каменном мешке напротив вздыхают. |