Онлайн книга «Выбор»
|
– Не знаю, государыня. Пробовать надобно, познакомим их, а там уж видно будет. Очень уж царевичу Заболоцкая в душу запала, ни о ком другом и слышать не хочет. – Так, может, приворожила она его чем? Опоила? Боярышня говорила уверенно. Боярин на сестру посмотрел, плечами пожал. – Не поила она его, и не брал он из ее рук ничего, – махнула рукой Любава. – Другое там. Она-то о знакомстве Фёдора с Устиньей осведомлена была, Истерман ей все рассказал, как дело было. – А вдруг, государыня? – Чушь-то не мели, – оборвала Любава. – Когда хочешь быть с моим сыном, помалкивай чаще. Анфиса и промолчала, разве что зубы стиснула. Погоди ж ты у меня! С-сволочь! Выйду замуж – там посмотрим, чего ты, свекровушка, в палатах царских делаешь! Давно тебе в монастырь пора! Любава на красотку поглядела, вздохнула тихонько, вот уж не такую жену она для сыночка любимого хотела, да выбора нет, лучше уж эта, чем Устинья. Тут-то напоказ все, а там омут темный, а в нем что? Неведомо… Ох, Федя-Феденька, как же так тебя угораздило? * * * Лекарь царский Устинье сразу не понравился. Пришел, глаза рыбьи, морда вытянутая, снулая… хоть и Козельский Устинье не нравился, а этот и вовсе уж отвращение вызывал. – Ложись, боярышня Заболоцкая. И не поругаешься, не прогонишь его. Осмотр… Терпеть надобно. В той, в прошлой жизни после осмотра Устя плакала долго. В этой же ни терпеть, ни сомневаться, ни стесняться не собиралась она, тем паче – молчать перед хамом. – Аксинья! – Да, Устя. – Воды подай! Лекарь руки помыть желает! – А… – И немедленно. После других осмотров. – Я руки духами протер… – И водой помоешь. Или вон отсюда! – Памятны Усте были и боль, и унижение. А еще… когда ребенка она скинула, этот же лекарь ее едва в могилу не свел. Потом уж, в монастыре, объяснили, мол, дикие эти иноземцы… рук не моют, а везде ими лезут, вот и разносят заразу. – Я сейчас к царю-батюшке… доложу… – Что выгнали тебя, грязнулю! – Да ты… ты… Устя его мысли читала, как книгу открытую. Ругаться? Так ведь палаты царские, в них слухи стадами тучными ходят… как и правда – выберет ее Фёдор? Вот лекарю не поздоровится. Прежняя Устя, тихая, никому б вреда не причинила, а эта с первых минут зубы показывает. Сказать, что не девушка она? А как бабок-повитух пригласят? А могут ведь… тоже плохо получится, когда шум, скандал, когда работа его под сомнением окажется. Но и смиряться? Бабе подчиниться? Устя только головой покачала. Вот уж странные эти иноземцы, все у них не как у людей. То гостей принимают, на ночной вазе восседая, то супружескую верность охаивают, то помои за стены города выливают, пока те обратно переливаться не начинают… странные[17]. Лекарь первым сдался, фыркал злобно, а руки над тазиком вымыл. Устя на лавку улеглась, зубы стиснула… – Я доложу государю, что девушка ты. – Благодарю. Устя дождалась конца – и встала резко. Тошно ей было, противно, гадко. Лекарь поклонился и вышел, к следующей боярышне пошел. И там, наверное, тоже руки не помоет. Гадость. Тьфу. * * * – Братец! Поговорить надобно! Борис на Фёдора посмотрел с удивлением. Вот уж чего за Федькой не водилось, так это тяги к делам государственным. Чего ему на заседании Думы боярской понадобилось? – Что случилось, Федя? – Я… я спросить хотел, когда дальше отбор пойдет? Бояре невольно зашушукались. Борис подумал, еще и пересмеиваться начнут. Ну да, о чем еще государю-то с боярами разговаривать? |