Книга Целительница из Костиндора, страница 112 – Теона Рэй

Риддл молчал, а я и думать о нем забыла. Наслаждалась пирожками с малиной и не замечала, как быстро они исчезают с тарелки. Вслед за ними также пропали булочки и коричневые шарики.

Только наевшись, я осознала, что повела себя некрасиво. Смущенно вытерла пальцы белоснежной салфеткой и вновь съежилась в углу дивана.

– Я не вижу твоего лица, но чувствую, что ты улыбаешься, – буркнула я виновато. – Прости, что не оставила тебе пирожков.

– Я могу есть раз в две недели, и этого достаточно для поддержания жизни. – Риддл и правда улыбался,я услышала это в его голосе. – Ты, кстати, тоже могла бы обходиться без еды, если бы приучила свой организм к голоданию с самого детства.

– Я чувствую недомогание уже на второй день голодовки, – фыркнула я. – Нет уж, спасибо.

Внезапно появившийся Холланд объявил:

– Гостевые покои готовы, я провожу вас.

Я глянула на Риддла и в очередной раз пожалела, что не вижу его глаз. Нервно заерзала: нам придется спать вместе? Нет, меня это нисколько не смущало… еще день назад, но теперь я почему-то страшно разволновалась.

– Мы не женаты, – со вздохом проговорил Риддл. – Холланд, нужна еще одна комната.

Я расслабленно выдохнула. В то же время в груди вспыхнуло неприятное чувство, когда я подумала, что Риддл и сам не хочет оставаться со мной наедине в спальне. Сейчас я, кажется, осознала, почему девушки стараются не сближаться ни с кем до свадьбы: после всего одной ночи я не могу перестать об этом думать, при этом я понимаю, что мужчина, с которым у меня случился секс близость, никем мне не приходится. Ни другом, ни женихом, ни уж тем более супругом.

Пугающее чувство, надо сказать – знать, что то самое волшебство уже не повторится.

– Прошу прощения, – Холланд спрятал глаза в пол, – свободными оставались всего одни покои. Я не ждал гостей…

– Одни так одни! – Мне показалось, или Риддл даже обрадовался? – Проводи нас. Путь был долгим, мы устали.

Слуга вел нас светлыми коридорами. Я все смотрела на светящиеся штуки под потолком и размышляла, как от них исходит такой яркий свет. На фонари они не похожи, на факелы уж точно, и к чему столько мерцающих стеклянных висюлек? Свечи, что горели на самом верху металлических фонарей – пусть так, буду называть их фонарями, – не могли давать такого освещения.

Трижды нам пришлось подниматься по лестницам все выше и выше. Я по пути выглянула в окно – с такого расстояния беседки в темном саду оказалось невозможно рассмотреть.

Наконец Холланд остановился у массивной двустворчатой двери и отпер ее большим ключом.

– За вами придет Мьянма без десяти минут восемь и проводит на завтрак, после чего вы сможете навестить госпожу. Она практически не выходит из спальни: ей с трудом дается ходьба. Я предупрежу ее о вашем визите.

– Спасибо! – Я улыбнулась слуге, и он нас оставил.

Мысли о еще одной совместной ночис Риддлом отошли на второй план. Я, который день ходившая босиком, прокралась вдоль стены к одной из дверей, которая предположительно вела в ванную комнату. Наступать грязными ногами на светлые пушистые ковры я не стала бы и под страхом смерти.

Риддл сказал мне, что в ванной я могу помыться, но не сказал, как это сделать. Я стояла посреди роскошной комнаты и растерянно смотрела на лохань в центре, в которую могли бы поместиться еще три человека и при этом не мешать друг другу.