Книга Целительница из Костиндора, страница 110 – Теона Рэй

– Кто их заберет? – растерянно осматриваясь по сторонам в поисках конюха, спросила я. Нельзя же оставлять лошадей прямо здесь, в этом роскошном саду!

– Им не нужен загон, они не совсем живые, хотя и не мертвые.

Я бросила поводья. По лестнице мы поднимались в тишине, и я даже ступать старалась осторожно, чтобы не нарушить ее своим топотом. У двери замерла, нервно дергая рукава накидки.

– Слишком поздно. Разве можно приезжать в гости так поздно?

Лорд приобнял меня за плечи, а свободной рукой громыхнул медвежьей головой из металла. Она была приделана к двери непонятно зачем. Разве нельзя постучать простокулаком?

К моменту, когда отворилась дверь, я переволновалась настолько, что едва не лишилась чувств. Меня бросало то в жар, то в холод, а как колотилось сердце! Но вовсе не от предвкушения встречи с родней, а от всей той красоты, что мне удалось увидеть в саду, и от той, что я еще увижу внутри дома.

Шаркающие шаги за дверью остановились, и послышался скрежет металла. Один засов, второй, третий… Зачем запираться на три засова?

Вопреки моим ожиданиям, что в доме темно и все уже спят, нас встретила ярко освещенная прихожая. Прихожая ведь? Надо будет спросить у Риддла, как правильно называется это помещение. Я и о дворце-то от бабушки не слышала, почему-то она утаивала от меня, где жила.

Пожилой мужчина в черной одежде и белых перчатках, впустивший нас, не выражал никаких признаков беспокойства по поводу приезда неожиданных гостей в столь поздний час. Напротив, он с улыбкой поприветствовал Риддла и так же вежливо обратился ко мне:

– Мадемуазель, называйте меня Холланд.

Его речь звучала странно. Он говорил по-русски, но в то же время так, будто имел дефекты речи. Не то заикался, не то коверкал слова. Я с порога стала чувствовать себя не в своей тарелке и старалась держаться поближе к Риддлу.

– Мадам уже отдыхает, – продолжил Холланд все тем же необычным говором, проглатывая некоторые звуки в словах. – Я не был поставлен в известность о прибытии гостей, но я сейчас же распоряжусь, чтобы вам приготовили покои. А пока позвольте проводить вас в малую гостиную, где вы сможете выпить чаю.

Риддл поблагодарил Холланда, а я все еще повторяла про себя некоторые из слов, что проговорил этот мужчина. Слово «мадам» я знала, слышала ранее. А что означает «мадемуазель»? Такая форма обращения… к нищенке? Выглядела я и впрямь как нищенка: босоногая, растрепанная, в старехонькой накидке не по размеру. Кошмар, одним словом. И заявилась в таком виде во дворец! Стыдоба!

Спасибо Риддлу: он взял меня под руку, и я тут же успокоилась. Мы покинули роскошную прихожую с такими громадными светящимися штуками под потолком, что я всерьез опасалась, как бы они не сорвались с цепей.

Свет был повсюду, и в коридорах, и в гостиной, в которую Холланд привел нас. В ней могло бы поместиться пять, а то и шесть моих домов! Необычайной красоты мебель стояла перед очагом, занимающимбольшую часть стены. Стены, к слову, оказались обиты зеленым шелком с золотистой вышивкой – я потрогала одну из них ладонью, пока Холланд не видит. Кому вообще взбрело в голову украшать стены тканью?

– Прошу вас. – Холланд указал на здоровенное кресло, длинное и вытянутое.

– Садись на диван, – мягко попросил Риддл.

Я расположилась в уголке у подлокотника и вся сжалась. На мне накидка, стираная неизвестно когда, в пятнах и пропитавшаяся пылью в дороге, а в этой гостиной даже стены в чистой ткани! Не говорю уж про диван, сидеть на котором мне и вовсе казалось кощунством.