Книга Поцелуй в час Дракона, страница 94 – Ана Адари

— А деньги? — жадно спросила старуха.

— Будут. Золото тебе завтра же принесут.

— Сам принесешь. Дай мне на тебя полюбоваться.

— Хорошо, — рассмеялся Мин. — Уверен, что в молодости ты была ну очень горячая штучка.

— Мин, прелесть моя, да я и сейчас хоть куда!

— Верю. Соберешь у себя чиновников и местную знать под видом пьянки. Я приду и поговорю с ними. Подкуп, шантаж, лесть… И само собой, твои девочки. Пусть как следует, поработают. Подкладывай их под самых несговорчивых господ, не скупись. Вознагражу сполна.

— Сделаю, Мин. А ты все тот же! — погрозила ему кривым указательным пальцем старуха. — Приятноиметь с тобой дело. Прямо говоришь, чего хочешь. Заночуешь здесь? У меня безопасно. И девочку я тебе хорошую найду. Я знаю, что ты любишь.

— Видишь ли, я теперь женат.

— И кто эта несчастная⁈ — всплеснула руками мамаша Сунь. — Это ведь политический брак? Такие как ты не влюбляются.

— Был политический. Но моя жена…

— Хорошая, чистая девочка, понимаю, — кивнула старуха. — Покажи мне ее как-нибудь. Любопытно. Давай за нее выпьем, за твою жену! Ты остепенился. Не скажу, что мне это по душе, я ревнивая, но с другой стороны: ты ведь изменил мне не с кем-нибудь, а с законной женой.

Они подняли чарки. Но в этот момент снаружи раздались крики и смех:

— Да пустите же меня! Хватит щупать! Вот нахалки! Да не мужчина я! Господин, спасите!

— Это, похоже, ко мне, — улыбнулся Мин и крикнул: — Впустите его!

Ввалился растерзанный фонарщик. Едва окинув его взглядом, старуха живо спросила:

— Евнух⁈ Давненько я не видела кастратов! Какая прелесть! Продай! — азартно сказала она принцу. — Даю пять таэлей серебра!

— Он столько не стоит со всеми своими потрохами, — рассмеялся Ран Мин.

Фонарщик рухнул на колени:

— Не продавайте меня, господин! Это ж вертеп!

— Тебе здесь будет хорошо, — принялась убеждать его старуха. — Кормить-поить буду вдоволь. И деньги. Все тебе дам.

— Законом запрещено, — напомнил Мин.

— Но ведь закон теперь это ты!

— Хватка у тебя…- он аж поежился.

Помни, с кем имеешь дело! Слезы, смех — все притворство. Мамаша Сунь черства, как заплесневевший сухарь. Но есть у нее слабость: жадная до денег. Ну и к мужской красоте неравнодушна. Мин пробил это каменное сердце своей улыбкой и взмахом длинных ресниц. Мамаша Сунь сказала, что у него самые красивые в мире глаза. И ободрала после этого как жертвенного барана, опустошив кошель.

Мин заплатил. Он знал, что вкладывает деньги в свое будущее, если придется вернуться в Гуанчжоу, и не прогадал.

Но отдать старухе евнуха? Члена семьи, Мин именно так теперь относится ко всем, кто добрался вместе с ним до города цветов. Надо договариваться.

— Если я утвержусь в должности наместника провинции Гуандун, буду оберегать твое заведение, как редкую жемчужину, — пообещал принц. — И налог убавлю. Клянусь!

— Ладно, — смилостивилась старуха. — Только ради твоих прекрасных глаз, сладенький.Захаживай почаще.

— И ты запомни дорогу сюда, — приказал Ран Мин евнуху. — Будешь приносить деньги, когда я не смогу и передавать мне записки от госпожи, — польстил он мамаше Сунь.

— Ох уж и госпожа, — но ей было приятно.

— А теперь говори: с чем пришел? — вновь обратился принц к своему слуге.

— Господин управляющий нашел для вас поместье, ваше высочество, но цену заломили… — фонарщик завел глаза.