Книга Плененная, страница 50 – Сильвия Мерседес

Слезы соскальзывают с ресниц Лир и текут по щекам.

– Лир, – медленно говорю я, – ты скажешь мне, где я могу найти детей?

На ее лице отражается испуг. Она напрягается, точно дикое животное, готовое сорваться с места.

– Зачем?

– Затем, что, мне кажется, они в беде. Кальксочень рисковал, чтобы прийти ко мне. Он боится. За себя и за братьев с сестрой.

Лир мрачнеет и отводит взгляд. Я боюсь, что она ничего мне не скажет, но, к счастью, ошибаюсь.

– Большинство детей Первозданной Тьмы забирают хрораркидля службы в Нижний город.

Я внутренне содрогаюсь. Принц упоминал сегодня хрорарков, но я не поняла, кто они такие. Тон, которым произносит это слово Лир, вызывает дурное предчувствие.

– И что они делают?

– Собирают коконы хугагуг.

– А это что такое?

Лир явно неловко.

– Хугагуг– священные мотыльки, гнездящиеся глубоко под огненной рекой, там, где давление столь велико, что даже троллям становится плохо. Взрослые тролли не способны спуститься на такую глубину, поэтому туда отправляют детей. Малыши могут проползти по туннелям, проложенным хугагуг.

Я пытаюсь осознать услышанное.

– То есть детей отправляют за коконами. Коконами мотыльков? – Я трясу головой. – Зачем?

– Для умога, – отвечает Лир, словно мне это все объясняет.

Я бы спросила, что это такое, но не уверена, что мне нужно забивать голову еще одним странно звучащим тролльим словом. И так уже болит голова от новых непонятных знаний, которые еще предстоит обмозговать.

Ясно одно:

– По твоим словам, детей… моихдетей… используют для рабского труда?

Лир недоуменно моргает, затем хмурится.

– Служить Первозданной Тьме – не рабство.

– Но у них нет выбора в том, как служить.

– Выбирает бог, – пожимает плечами Лир.

Я не представляю, как бороться с таким образом мыслей. Лир говорит с ярой уверенностью, и я не хочу проявлять неуважение к ее убеждениям. Но мне отвратительна мысль, что детей отправляют в подземную жару и тьму, под колоссальное давление, заставляя ползать по туннелям и собирать коконы каких-то пещерных мотыльков. Во мне все восстает против этого.

– Скажи, Лир, ты знаешь, где они? Мне можно с ними повидаться?

Она качает головой.

– Это плохая идея, госпожа. Если дети увидят вас, то… это может вселить в них надежду. Пусть лучше смирятся со своей участью и останутся в Вагунгаде. Да, будет трудно, но такова жизнь. Жизнь троллей.

– А что было бы с тобой, если бы принц тебя не принял? Тебя бы тоже отправили под огненную реку за коконами мотыльков?

– Вероятно, да.

– И что, это сделало бы тебя счастливее?

Лир не отвечает. Стоит с раскрытым ртом и расфокусированным взглядом, словно пытаясьзаглянуть в мир возможностей, которые до этого момента ей не приходило в голову рассматривать.

Оставив ее в раздумьях, я подхожу к гардеробу, достаю свой плащ и набрасываю его на плечи.

– Вы куда, госпожа? – отвлекается от своих мыслей Лир.

– В Нижний город. Если придется, одна. И буду спрашивать всех и каждого на своем пути, где мне найти шахты, в которых заставляют работать детей. Я буду спрашивать без конца, пока кто-нибудь мне не ответит. А потом, да помогут мне боги – все семеро, вместе с Ламруилом! – найду своих детей.

– Но госпожа…

– Да?

Лир шевелит губами, издавая нечленораздельные звуки. Но стоит мне шагнуть к двери, как она стремительно преграждает мне путь. Безумно красивая, но по-тролльи высокая и внушительная.