Книга Бархатные листопады, страница 4 – Анна Снегова

Их состязании существенно усложнялось тем, что ни у одной, ни у другой не имелось совершенно никакого приданого. Обе были из крохотных глухих деревень в отдалённых графствах, где у моего отца были рудники. Обе не горели желанием туда возвращаться.

Выйти замуж за слугу из крупного поместья, чтобы остаться там, где «цифилизация», как говорила Полли, был единственный шанс. Но действовать следовало быстро, поскольку леди Клейтон, как все это знали, больше всего на свете ненавидела непорядочную прислугу. Флирт на рабочем месте, разумеется, относился к непорядочности.

«Легкомысленное поведение» с мужчинами со стороны горничных единственной дочери Исадоры Клейтон, которую должны были окружать лишь вещи и поступки, отвечающие самому взыскательному вкусу, расценивалось и вовсе как тяжкое преступление. Которое каралось… нет, не смертной казнью, но почти. Расстрелом на месте тяжёлым матушкиным взглядом и немедленным водворением восвояси, с такими рекомендациями, что проще было утопиться. Виновника девичьего позора обычно ссылали в солдаты, предварительно оприходовав шпицрутенами.

Именно так я лишилась своей гувернантки, мисс Бейли, когда мне было четырнадцать.

Она просто однажды не пришла ко мне на урок вышивания.

Я ни глазом не моргнула под пытливым взором маменьки, когда она представляла мне новую мисс.

Но прорыдала в подушку всю ночь до утра.

— Полли! Мне никакого дела нет до того, что там за новый объект для воздыханий ты себе нашла, — раздражённо отбрасываю вредный локон, который в очередной раз выбивается из причёски. Моя непослушная шевелюра — настоящее наказание. Не для меня, разумеется, — для моих горничных. Мне никто не позволяет даже одеваться самостоятельно. Благородным леди не положено.

Большими карими глазами и крупными скулами я пошла в матушку.

Но откуда у меня такие яркие волосы цвета осенних листьев — была большая семейная загадка. Это, признаться честно, не слишком приличный цвет волос для благородной леди. Думаю, будь матушкина воля, она бы меня перекрасила.

Папенька говорил, что по семейной легенде, рыжей была младшая сестра его прапрадедушки, лорда Брендона Клейтона, которая осталась незамужней, потому что у нее был ужасно непокорный нрав, с которым не хотел связываться никто из женихов. Она любила охоту и лошадей намного больше, чем мужчин, поэтому с радостью осталась одна — и в конце концов, однажды сломала шею в бешеной скачке где-то в полях Клеймора. Возможно, цвет волос снова возродился в нашем роду через поколения по странной причуде природы.

Отец с матушкой никогда мне не признавались, но я знаю, они боятся — вместе с цветом волос мне передастся и характер Клеманс, а с ним — и её судьба. Возможно, поэтому они всегда так тщательно следили за моим воспитанием и не пускали лишний раз шагу сделать за пределы поместья. Весь распорядок моего дня был рассчитан вплоть до минуты. Глубина реверанса, высота декольте на платье, количество вышивок в неделю и количество прочитанных в месяц книг по астрономии и древней истории…

Единственное, что они не смогли контролировать, это мою всепоглощающую страсть к лошадям.

— Так! — решительно заявила я, и Полли невольно вытянулась в струнку. — Конюха, пожалуй, можешь оставить себе, а я возьму лошадь. Останешься здесь под дверью — карауль, чтоб никто не подошёл незаметно. Предупредишь Элизу в случае чего. Покашляешь погромче… ну, очень громко. Поняла?