Книга Бархатные листопады, страница 16 – Анна Снегова

— Спасибо.

Я помялась, не зная, что ещё сказать.

Эйдан никак не помогал. Упрямо молчал, только сверлил меня мерцающим взглядом из темноты. Солнце совсем ушло за деревья, ранние осенние сумерки плотно сгустились, скрывая очертания предметов.

— Я пойду.

— Идите.

— А… вы?

— А я — спать.

— Что, прямо здесь? — я недоверчиво оглядела тесное стойло.

— Да. Я неприхотлив. Люблю запах сена.

Я совсем смутилась. Повела плечом.

— Но… здесь должно быть холодно по ночам! Возможно, стоит…

Он резко сел.

— Марго. Если ты сейчас же отсюда не уйдёшь, я тебя поцелую.

Меня вихрем вынесло из стойла, я едва не потеряла туфлю.

Сама не заметила, как пролетела всю конюшню, оказалась за пределами, и очнулась только, когда обнаружила себя стремительно шагающей прочь по аллее под проливным дождём, с нераскрытым зонтиком в руках.

Туфли вымокли. Масляные фонари тусклыми звёздами светили в косых струях дождя, заливавшего мутные стёкла. Как маяки в шторм. В особняке Клеймор ярко горели окна столовой и комнат прислуги на первом этаже.

Холодные капли на губах. Мокрые ресницы. Я брела по лужам, думала о том, как сильно мне влетит от матушкиза опоздание на ужин, и улыбалась.

* * *

После ужина в мою комнату решительно постучала и влетела, не дожидаясь разрешения, Полли.

— Нет, ну вы представляете, мисс! Я его не застала. Это всё старая грымза миссис Дин! Она меня перехватила по дороге и заставила разнести глаженое бельё. Я прорву времени убила! Пришла в конюшни — а там никого нету! Хоть плачь.

Я отложила книгу, в которой за прошедшие полчаса не прочитала ни строчки. Оттолкнулась ногой и снова качнулась в кресле-качалке. Поглубже нырнула в плюшевый плед, оставив лишь глаза и нос. Главное, чтоб горящих щёк не увидела Полли. Матери удалось списать на простуду после прогулок под дождём. Любопытная горничная может так просто не отстать.

— Не расстраивайся, Полли. Мало ли какие дела могут быть у конюха рабочим днём. У меня отличная идея — почему бы тебе не сходить сейчас?

— То есть? — удивлённо спросила она.

— Видишь, у меня на столике у постели поднос с несъеденными булочками? Сходи, отнеси. И заодно вон тот плед прихвати, он старый и мне не нужен.

Полли просияла.

Подбежала ко мне и порывисто обняла вместе с моим собственным новеньким пледом, подарком матушки на минувшее Рождество. Тот, старый, под которым я любила коротать вечера в детстве, с тех пор валялся в шкафу ненужный. Никто не заметит отсутствия.

— Я вас обожаю, мисс! Вы — самая лучшая.

Она метнулась к столу и подхватила поднос.

— Чаю не забудь снова разогреть!

— Ага, ага! — кивала она, сияя, как начищенный четвертак.

— И главное, непременно потом зайди, расскажи мне, как прошло! — крикнула я в удаляющуюся спину. — Я спать не лягу, пока не узнаю!

Дверь захлопнулась. Я поплотнее натянула плед и уставилась в черноту за окном, где шумели деревья и тихо шелестел сонный осенний дождь.

Я, наверное, поседею, пока дождусь её возвращения.

* * *

Поседеть я не успела.

Полли явилась минут через двадцать, вся вымокшая и сердитая. Поникшие кудри липли к вискам, на выпяченной губе застыло детское выражение обиды.

— Нет, всё-таки мужчины нынче пошли какие-то… малохольные! Может, он болеет? Вы можете себе представить, чтобы взрослый здоровый мужик даже не посмотрел вот на эдакие сокровища⁈ — она указала большим пальцем на вырез, который с момента прошлого визита в мою комнату увеличился ещё на одну пуговицу.— Отобрал поднос и плед, поблагодарил, как священника за причастие, и выставил вон! Спать, видите ли, мешаю!