Книга Бархатные листопады, страница 19 – Анна Снегова

Наконец, завершив полный круг, мы с Арабеллой возвращаемся туда, откуда начали.

Эйдан хватает поводья лошади так резко, что я чуть не слетаю с седла, и останавливает её.

Встречаюсь горящими от восторгаглазами с его — чёрным, потемневшим как море в грозу взглядом.

— Марго, ты совсем сумасшедшая⁈ — рычит мой несносный конюх. Вот опять ему всё не нравится! Но моего отличного настроения это не способно нарушить.

Глубоко дышу, пытаясь успокоить дыхание. Грудь часто вздымается, туго стянутый корсет давит рёбра. Ослепительно улыбаюсь Эйдану — и как-то так странно получается, что пытаясь спрыгнуть с седла, падаю прямо к нему в жадно подставленные руки.

— Ты видел, ты видел⁈ — задыхаюсь, и требую прямо сейчас, сию же минуту, чтоб он подтвердил, что это было великолепно! Лошадь послушалась моей руки с первой же минуты, как будто я была рождена в её седле! Мы были одним целым. Одна воля, одно сердце, одна мечта.

Мягкая морда Арабеллы ткнулась мне в шею, фыркнула, признавая и благодаря.

Упрямые чёрные глаза совсем близко. Горячие руки сжимаются на талии тесней.

— Что именно? То, как это было невозможно красиво, или по-идиотски рискованно⁈

Я кокетливо улыбаюсь, тряхнув серьгами.

— То есть, всё-таки признаешь, что я красивая?

Тёмные брови хмурятся. Не одна я, кажется, выдала себя с потрохами!

Стараюсь не шевелиться. Это всё больше и больше напоминает объятия, и мне не хочется, чтобы момент закончился. Твёрдое мужское тело, к которому я прижата, будоражит куда сильней моих безумных скачек на лошади. Кружится голова, и хочется смеяться и делать глупости.

Эйдан строго меня отчитывает, по-прежнему не выпуская из рук:

— В дамском седле нельзя выделывать такие штуки, это безрассудно! Ты могла сломать шею на моих глазах. Не лучшее было бы начало дня.

Обиженно надуваю губы.

— Что я могу поделать, если девушкам нельзя в мужское? Это ужасно несправедливо. И почему только придумали такой глупый запрет?..

Тёмная бровь иронично приподнимается. В глубине зрачка загорается странный огонь.

— Ты хочешь узнать, почему? Что ж, покажу тебе. Кажется, леди нравится нарушать правила?

На секунду наши взгляды сталкиваются так, что летят искры. Эйдан отпускает меня, и я в полном смятении, закусив губу, слежу за тем, как идёт прочь и снимает с изгороди другое седло. И начинает заново седлать Арабеллу.

— Иди сюда! — протягивает руку, не отрывая от меня пристального, ждущего, провоцирующего взгляда. — Или струсила?

Колеблюсь всего мгновение. Беспокойнооглянувшись, убеждаюсь, что в такую рань вокруг никого.

С бешено колотящимся сердцем вкладываю тонкие пальчики в горячую жёсткую ладонь, прикосновение которой обжигает даже через тонкую замшу. Эйдан немедленно крепко их сжимает и тянет к себе.

Нарушать правила?

Да. Кажется, с тобой я готова их нарушить.

— Давай. Я подстрахую.

Уверенно киваю в ответ.

Ах, если бы такую же уверенность чувствовать внутри! Почему-то волнуюсь ужасно. Вроде бы ничего такого не собираюсь сделать… но почему-то не отпускает предчувствие, что это будет в крайней степени неприличный поступок для юной леди благородного воспитания.

Если бы меня сейчас увидела матушка, её бы точно удар хватил. Она в принципе моё увлечение лошадьми не одобряла.

Интересно, что бы она сказала на моё увлечение конюхами?