Книга Эридон. Игры судьбы, страница 377 – Савушка

– Но я должен. Это единственный способ выйти на тех, кто за ней охотится. Они виновны и в том, что случилось с Аресом.

Имени этого достаточно, чтобы Андрас смолк.

– Ты должен был рассказать мне всё раньше.

– Не мог, – резко бросил я. – Ты бы сказал ей. Ты её телохранитель, подданный рода Ш’эрен. Даже в изгнании ты верен долгу. И ты бы не смог её бросить, а я не могу позволить ей вмешаться. Не могу! Они хотят её. Зачем – не знаю. Но я не дам им даже шанса.

Мрачный долго молчал. Потом медленно кивнул.

– Раз ты уверен в своём решении, я помогу и не скажу ни слова. Но запомни, Рианс… Ты ошибаешься во мне. Если бы я узнал раньше, кто охотится за ней, я бы ничего ей не сказал. Я бы пошёл к повелителю.

И уже на выходе, не оборачиваясь добавил:

– Ей будет больно. А я не уверен, что она сможет простить эту боль тому, кто знал, через что она прошла.

Он ушёл. Я остался в тишине. И только когда дверь закрылась, позволил себе шепнуть в пространство:

– Но если получится, если я смогу… Она поймет, что мне пришлось это сделать ради нее.

… Катакомбы не имели конца. Я шёл, в который уже раз проверяя маршрут по осколкам памяти и пытаясь убедить себя, что эти стены я вижу впервые. Но память, увы, была упрямой. Я уже проходил здесь, в этом закрученном коридоре с ржавыми креплениями факелов и плитами пола, отполированными влагой.

Я блуждал в этих кишках древнего города и не нашел ни одной двери. Только стены, разрезанные швами трещин, и перекрёстки, похожие друг на друга, как отражения в искривлённом зеркале.

И всё бы ничего, но с каждым часом я чувствовал, как моя магия гаснет. Потоки, которыми я привык дышать, были словно заморожены. Магия больше не струилась сквозь кожу. Она дрожала, ослабевала. Камни, вмонтированные в стены, оказались синтаритом – минералом редким и капризным, разрывающим магические связи. Он подавлял мою магию.

Плохо, конечно, магия мне понадобится, но как есть.

Назад пути нет. Откуда-то впереди послышался хруст и голоса. Я остановился, затем с удвоенной осторожностью двинулся вперёд, стараясь быть бесшумным. Услышав голоса ближе, притаился.

Из бокового прохода появились трое в черных мантиях с капюшонами. Безликие.

Я вышел из укрытия и атаковал. Первый даже не понял, что умирает – мой кинжал вошёл под рёбра, прервав вдох, прежде чем тот сформировался. Второй повернулся, занёс руку – я ударил его локтем в лицо, выбивая воздух, а потом схватил за шею. Косточки хрустнули, как сухие ветки. Тело упало без звука. Третий был быстрее: лезвие скользнуло по моей руке, рассекло кожу. Неглубоко, но неприятно. Регенерация сейчас замедлена, как и всё здесь – камни делали своё дело. Я сжал челюсти и ответил: удар, локоть, колено, клинок. Всё слилось в одно отточенное движение. Он упал с широко открытыми глазами.

Рука ныть не перестала, но боль была слабой, не мешала. Всё остальное мешало: усталость, тьма, камни. Три дня без сна давали о себе знать затрудненным дыханием, на долю секунды медленнее стали движения. Не фатально, но ощутимо. Не будь этого, тот удар я не пропустил бы.

Пошёл туда, откуда они пришли. И через несколько поворотов коридор вывел меня в просторную и влажную подземную пещеру. В другом её конце виднелись три туннеля, расходящиеся в разные стороны. Я выбрал самый левый.