Книга Эридон. Игры судьбы, страница 380 – Савушка

Я зажмурился, когда его магия коснулась рваной плоти. Всё внутри будто на секунду оборвалось, затем с глухим жаром вспыхнуло, прожигая изнутри – но боль принесла облегчение. Дышать стало легче.

– Тебя, часом, в детстве не роняли с облаков? Иначе я не понимаю твоего драконьего безрассудства: разгуливать в одиночку среди синтарита по зачарованным катакомбам.

– Зачарованным? – не понял я.

– Здесь все стены исписаны рунами, – Дар постучал костяшками пальцев по ближайшей плите, словно показывая, что она тоже часть ловушки. – Древние заградительные эльфийские чары. Мы чертили их на деревьях по границам. Когда кто-то чужой входил с дурными мыслями – терял путь: лес замыкался, превращаясь в ловушку. Пространство менялось, тропы вели кругами, лес становился бесконечным. Они бродили без возможности выйти. И умирали: кто от голода, кто от дикого зверя.

– Я никогда о таких не слышал, – озадаченно проговорил я.

– И не должен был, – с нажимом ответил эльф. – Это тайные знания эльфов, настолько древние, что даже среди эльфов о них не все знают. И мы не любим делиться своей магией.

Тем временем он завершил исцеление. Силы отозвались слабым, но устойчивым теплом. Я вдохнул глубже – и лёгкие не сжались от боли.Мир вокруг прояснился, стало чуть светлее.

– Мы должны уходить, – Дар убрал ладони от моей груди, стряхнул остатки магии. – Немедленно. Моей силы хватит, чтобы вытянуть тебя отсюда.

Я проигнорировал его идею с уходом, задав волнующий меня вопрос:

– Тогда как ты меня нашёл, если здесь эти чары?

Он хмыкнул и повёл бровью, словно ответ был очевиден:

– Во-первых, ты активировал амулет. Спасибо хотя бы за это. А во-вторых, я архонт, – он убрал белую прядь за ухо. – Связующее звено между своим народом и древними силами. Магия эльфов подчиняется её хранителю. Она не станет меня водить. Ещё вопросы?

Я кивнул своим мыслям и произнёс:

– Один, но не вопрос. Уйти я не могу.

Элдарион, который уже стоял в направлении обратного пути, обернулся:

– Ты спятил? – в голосе Элдариона появилась тревога. – Нет, правда, скажи. Тебя пытались убить, ты истекал кровью, тебя кормят теневой магией в сердце, а ты… Получив шанс вернуться живым, хочешь свернуть себе шею в другом коридоре?

– Но ведь руны на меня теперь не действуют, – заметил я, застегивая рубашку, а точнее, то, что от нее осталось. – А значит …

– Рианс, – перебил меня эльф. – Ты во мраке. Даже без этих рун тут полно синтарита. Ты и так уже на грани. А если пойдёшь дальше, то сам знаешь, чем это закончится.

– Я должен найти их, – твёрдо сказал я. – Или то, что они охраняют. Ради неё.

Элдарион задержал взгляд с каким-то странным выражением. Потом сдержанно вздохнул, будто в этот момент распрощался с последним остатком спокойствия:

– Тогда и я иду. Кому-то ведь нужно вытаскивать тебя. Я не готов объясняться с Таргадаэном и уж тем более с Астартой.

Мы пошли вместе: Дар чуть впереди, я следом шаг в шаг. Он не задавал лишних вопросов, чувствовал: слова сейчас только помешают. Катакомбы стали не такими душными, бесконечными и давящими, как прежде. Теперь они будто позволяли идти. Я различал изгибы коридоров, знал, что вон тот поворот – новый, не замкнутый. Где-то даже видел следы: отпечатки подошв в пыли. Лабиринт не утратил своей природы, но в нём появилась логика.