Книга Кто скрывается за тьмой?, страница 83 – Герда Куинн

Она прижалась плотнее, обняла его за плечи, чувствуя, как дрожит в груди его дыхание, как под пальцами у него ускоряется пульс.

Он ласкал её губы без жадности, без напора — но с такой глубиной, будто через этот поцелуй он отдавал ей всё, что не смог сказать ночью.

Ты — моя.

Ты — со мной.

Я здесь. Я больше не отпущу.

Её ладони обвили его шею, она замерла на секунду — потом снова притянулась к нему, с новым поцелуем, чуть более голодным, но всё ещё мягким, как шелест сухих листьев, как тепло у груди в промозглое утро.

Они не спешили.

Не оглядывались.

Этот поцелуй был будто продолжением сна, в котором они остались вдвоём, под небом, где нет чужих глаз и боли, только дыхание на коже и сердце, бьющееся рядом.

Когда они отстранились, её щеки были румяными, губы припухшими, волосы растрёпанными.

Она провела пальцем по его брови, улыбнулась, не сказав ни слова.

А он смотрел на неё, как на чудо, которого боялся коснуться слишком резко.

Они остались так — сидя на пледе, в дыхании друг друга, в тёплой шелухе осеннего солнца.

Мир всё ещё был полон опасностей. Но здесь, на берегу, он замер. И они дышали вместе.

Приглашение пришло за три дня до бала.

Бумага была плотной, выдавленной старой печатью с головами оленей и грифонов. Чернила — чёрные, как сажа. Только одна строка:

«Присутствие семьи Нортон обязательно. Бал Перехода состоится в полном составе. Возвращение зимы следует почтить как должно.

Совет.»

Когда Джессика читала это, её пальцы побелели. Бумага пахла сыростью и чем-то травяным, как будто полежала в подвале.

— Ты не хочешь туда идти, — сказал Альфред, наблюдая за ней из-за чашки чая.

— Не хочу, — призналась она. — У меня нехорошее чувство. Будто это… не просто праздник.

— Оно и не было праздником. Никогда.

Она подняла взгляд.

— Но если мы не пойдём, они сочтут это за вызов. За страх. За слабость.

В комнату вошёл Дерек. Он держал газету, но, уловив их разговор, отложил её на подоконник.

— Мы поедем, — сказал он спокойно. — Ты не одна, Джесс.

— Я не о том, дед. Просто... всё слишком совпадает. Конец осени. Шестое испытание. Это как ловушка.

Он подошёл, положил руку ей на плечо.

— Тем более мы должны быть там. Ты — носительница рода. Если отступишь — решат, что ты сломалась.

Она сжала губы, молча кивнула.

---

Позднее, в её комнате, воздух был пропитан ароматом лавандовой воды и шелка. Китти достала всё — платья, украшения, туфли. Но Джессика смотрела на ворох нарядов без интереса.

— Слишком ярко. Слишком много. Это всё — не я.

— Не ты, но — то, что они должны увидеть, — напомнила Китти. — Маски бывают разными, детка.

В итоге она выбрала платье цвета осеннего золота, с длинным рукавом и полупрозрачной спиной, расшитой тонкими веточками из стеклянных бисеринок. Как будто кто-то вышил на ней листопад.

К нему — тонкий плащ из серого бархата и почти невесомые серьги.

Бусы, как всегда, остались на шее.

— Красиво… — сказала она, разглядывая себя в зеркало. — Но чувствую себя не собой.

— Ты — волчица в шкуре ягнёнка, — усмехнулась Китти. — Вот и пусть верят.

---

В день бала они втроём — Джессика, Альфред и Дерек — выехали чуть раньше сумерек. Дорога вела через горные перевалы, уже покрытые инеем, затем — в долину, где находился старинный родовой особняк клана.

— Помни, — тихо сказал Дерек в машине, когда въехали в ворота. — Здесь тебя не должны полюбить. Здесь тебядолжны уважать.