Онлайн книга «Кто скрывается за тьмой?»
|
Он не проснулся. Но пальцы его сжались чуть крепче. Она коснулась его пальцев, тёплых, немного грубых — и осторожно обвила его ладонь своей. Он пошевелился. Не проснулся ещё, но губы дрогнули, словно услышали её во сне. — Альфред, — тихо, почти ласково. Она наклонилась к нему, провела кончиками пальцев по щеке, по линии скулы, обрисовала губы, словно хотела запомнить их навсегда. — Прости, — выдохнула она. — За то, что я снова поставила между нами тень. Я просто… боюсь потерять тебя сильнее, чем могу выразить словами. Она поцеловала его в висок. — Я здесь. Я с тобой. Даже если вру себе. Даже если злюсь. Его глаза приоткрылись. Медленно, как будто сон ещё не отпустил. — Джесс... Но она уже склонилась к нему ближе, накрыв его губы поцелуем — не торопливым, не сдержанным, а живым. Внутри неё было всё: дрожащая любовь, невыговоренная тревога, стремление почувствовать его рядом — по-настоящему. Она не ждала ответа. Просто скользнула ближе, перекинулась через него, села верхом, вложила ладони в его грудь и посмотрела в глаза. — Дай мне забыть ночь, — прошептала. — Дай мне тебя. Без прошлого. Без угроз. Без клятв. Только нас. Он приподнялся, коснулся её щёк, удивлённо и будто заново узнал её. — Джессика... Но она уже тянулась к нему, как будто хотела заново слиться с ним — не телом даже, а сердцем. Её губы находили его, руки скользили по телу, легко, свободно, как будто они впервые были вместе без страха. Её движения были мягкими, но уверенными — она не просила, она вела. И в этой близостибыло всё, что не укладывалось в слова: обида, прощение, нужда, нежность, и её молчалое «не отпускай меня», впаянное в каждый вдох. Они были медленными, как утро за окном. Тёплыми. Настоящими. Без брачных ритуалов, без имён, без клятв чужих — только двое. И весь остальной мир вдруг стал неважен. --- После — она лежала рядом, прижимаясь щекой к его груди, слушая, как уходит напряжение. Он гладил её по волосам молча. — Утро пришло, — шепнула она. — И ты всё ещё здесь, — ответил он, целуя её в макушку. — Значит, всё правильно. Они не пошли в гостиную. Не стали делать вид, будто утро обычное, а ночь не оставила в сердцах царапин. Прямо из спальни, босиком и в тишине, они направились на кухню — туда, где в доме всегда было тепло. Пахло жареными яблоками, корицей и чем-то терпко-ванильным. Сквозь слегка приоткрытое окно тянуло свежим лесом — и сладким дымком. За плитой, как всегда, колдовала Китти — экономка с руками, пахнущими мёдом, и характером, как у тёти, которая и накормит, и отругает, и расцелует через силу. На ней был старый фартук с вышивкой по краю и розовым пятном клубничного варенья, застывшим на груди. Она услышала шаги, обернулась — и прищурилась. — Ну надо же. Сами пришли. Без приглашения. — Она подняла лопатку в сторону. — Значит, мир в доме? Или хотя бы перемирие? — Почти, — пробормотал Альфред, сдержанно улыбаясь. Джессика слегка покраснела и села за деревянный стол у окна. Его поверхность была в мелких царапинах, пропитана кофе и временем. Здесь всё было настоящим. Простым. Без золота, фамилий и проклятий. Китти повернулась к сковороде, ловко перевернула панкейки — те подрумянились ровно по краям. — А котёнок где? — не оборачиваясь, спросила она. — Он ведь вчера тут прыгал, на салфетке заснул. Я хотела ему мисочкумолока налить… |