Онлайн книга «Кто скрывается за тьмой?»
|
Что он сравнивает. Что где-то глубоко внутри, он всё ещё слышит эхо чужого имени. Но сейчас, когда её губы горячие, кожа — будто шёлк, дыхание — в унисон с его... Он больше не хотел слышать ничего, кроме её. — Это сумасшествие, — прошептала она. — Но не останавливайся. И он не остановился. Ни на секунду. Он любил её в воде, потом на песке, прижав к себе, закрывая от всего мира. И если в этом мире что-то имело смысл — то только она. Только её глаза, её стоны, её боль, которая длилась всего миг и тут же растворялась в желании. Но даже тогда — когда она прошептала "Я люблю тебя, Фредди", его сердце дрогнуло не только от счастья. А от страха. Потому что в этом "Фредди" он услышал всё. И любовь. И её веру. И ответственность. И то, к чему он… возможно, не был готов. Он замер. И в её глазах увидел удивление, потом тревога. Он поспешил, словно пытаясь исправить что-то: — Прости… всё вышло… слишком быстро. Она улыбнулась, чуть дрогнув: — Брось. Мы оба этого хотели. И хотя она говорила это с искренностью, в ней что-то сжалось. Тоненькая трещинка, незаметная снаружи, но уже заполнившая её изнутри. Потому что она чувствовала — он… отдаляется. --- Когда он сказал, что забыл о предохранении, всё внутри неё опустилось. Это было не то, что он сказал, а как он это произнёс — отчуждённо, отстранённо. Словно кто-то другой уже говорил за него. "Он испугался, — подумала она. — Он сожалеет." И это было хуже боли. Хуже одиночества. Она отвернулась, чтобы он не увидел, как по щеке скатилась предательская слеза. --- Позже, когда пришли цветы — белые, нежные, с запиской — она снова расплакалась. Но уже не от боли. А от облегчения. Может, он не сбежал. Может, он тоже боится. Может, просто не знает, как быть. Но она знала, как. Она решила не отпускать его. Пока он не скажет прямо. Пока не вырвет её из своего мира — она будет бороться. За себя. За них. Офис встретил её холодным стеклом и свежесваренным кофе. В этот раз Нора не язвила, а наоборот, вежливо кивнула, предложив напитки — как будто поняла: у этой девушки теперь особый статус. Альфред стоял к ней спиной, в руках — папка с бумагами. Он что-то бормотал себе под нос, пока не обернулся. И на миг… он замер. В её облике было что-то такое, что разом сдуло пыль с его усталости — лёгкая юбка, нежная блузка, аромат духов, запутавшийся в волосах. Она сияла. Слишком искренне. Слишком по-настоящему. Он улыбнулся, но в его улыбке была тень — будто это сияние только подчеркнуло, как глубоко в нём сидит мрак. Папка выпала из рук, ударилась об пол. Он даже не заметил. Слишком быстро подался к ней, обнял, прижал к груди. Их губы встретились — сдержанно, почти мучительно, как будто за поцелуем пряталась буря мыслей. — Привет, — прошептала она, отдышавшись, уткнувшись носом ему в шею. — Я думал о ребёнке… — сказал он вдруг, и голос его дрогнул. Она замерла. Он ощутил, как напряглось её тело. И сразу пожалел. Он не хотел говорить. Не сейчас. Не так. — Не надо, — она приложила ладонь к его губам. — Давай просто... дышать. Он кивнул. Потому что иного выхода не было. --- Весь день они провели за столом, перерисовывая эскизы,вспоминая каждую деталь. Он был сосредоточен, даже весел временами. И всё же — её сердце знало: он не до конца здесь. Иногда взгляд его становился стеклянным, будто он смотрит сквозь неё, сквозь время. |