Книга Эта башня во мне, страница 76 – Надежда Ожигина

Здесь, наверху, под облаками, даже над чадным духом бесконечного потока людей, машин, автобусов и поездов, дышалось свободно и жадно. Воздух потрескивал от озона, и в растрепанных волосах заискрились крошечные разряды статического электричества. Но я почти сразу забыла, что хотела продышаться на вольном ветру. Мне казалось, что волосы встали дыбом вовсе не из-за грозы.

На узком балконе рядом с окном привалился к стене полуголый Григ. Его плечи и лопатки покрывали перья иссиня-черной татуировки, будто крылья, растущие из спины. А поперек живота, в бледно-лиловых разводах, сочился сукровицей глубокий порез, нанесенный неведомым мне оружием. Природная музыка чаротворца была такой слабой, что я испугалась. Григ то ли спал, то ли впал в беспамятство, истекая лиловой кровью, волосы спутались в колтуны, и пурпурно-синяя лужа натекла на гранит балкона, напитывая старый цемент.

Где-то внизу, у стилобата гостиницы, слышались крики и вой сирены. Я перегнулась за каменный выступ и успела заметить Фролова, изучающего звезду на шпиле. Помимо командора там был и Обухов, и еще с десяток незнакомых кромешников, распылявших по округе какой-то газ.

Я поспешно прижалась к стене, закрывая собой Воронцова.

Неужели открыта охота на Грига? Это он сражался с агентством «Брюс»? А может, кромешники нашли доказательства причастности Грига к убийству Элен? Тогда почему «Ленинградская» позволила врагу подобраться вплотную?

Сколько вопросов раздирали мозг! Сколько эмоций рвали душу в клочья!

Если Григорий убил Элен, разве не должна я теперь отомстить? Воспользоваться его отключкой и вышвырнуть со своей территории? Самойлов поможет, я в этом уверена! Он сделает это с садистской ухмылкой. Стоит только отдать приказ, и тело наследника ордена Субаш полетит за ограду балкона, с высоты в сто пятнадцать метров, если от общей высоты гостиницы вычесть зеленый шпиль со звездой! Такой полет и приземление не выдержит и чаротворец.

То-то Фролов внизу обрадуется подарку! Посылка с доставкой на дом.

Но пусть прошел всего день с небольшим, чувства и мысли успели рассыпаться колким стеклянным дождем сломанного калейдоскопа, а теперь сложились иначе, в новый цветной узор. Моя преданность и любовь к Элен стали частичкой прошлого. Я тосковала по смешливой девчонке, всегда готовой на любой кипеш и тянувшей меня за собой. Та девчонка не предавала дружбу и потому была так дорога. Что же до новой Элен – эту девушку я не знала. Болезнь вывернула ее душу, подменила моральные принципы. Убийство матери, попытка продать, как десерт на свадьбу, подругу детства – всему находилась причина и достойное оправдание. Ах, Аля, разве могла я иначе? Да, черт возьми, ты могла! Хотя бы рассказать, не быть лицемеркой, не предавать то, что осталось!

Так зачем же мне мстить за нее? С какой стати? Если Воронцова признают виновным, пусть отвечает перед законом. И то я подумаю над вопросом, выдавать его кромешникам или нет. Пусть живет в «Ленинградской», как Джулиан Ассанж сидел в эквадорском посольстве. Размещу с удобствами, напою, накормлю. А захочет расплатиться, возьму натурой!

Предоставить убежище наследнику ордена, богатого тайными знаниями и кладами петровскихвремен, – не такой уж плохой стартап в качестве со-здания «Ленинградской».