Книга Эта башня во мне, страница 48 – Надежда Ожигина

Я услышала легкий хрип, с которым из подруги ушла нежизнь. И завизжала, неожиданно громко, кромсаяультразвуком чернильную ночь.

Тело подруги детства билось в последней агонии, я рвала связки в отчаянном визге и продиралась сквозь мглу – вопреки рассудку не обратно в театр, а на помощь погибшей лярве, все еще надеясь кого-то спасти.

Тень сжимала в когтистой лапе пульсирующее сердце Элен, перекошенное, уплотнившееся, истекающее лиловой кровью.

Над летней сценой театра струился едва различимый шепот, летели слова заклятья на неведомом мне языке. Сердце трепетало, знаки алели, заклинания разрывали воздух. Но я слышала: что-то пошло не так! В жертвоприношение закралась ошибка, лишая ритуал нужной гармонии. Некто забирал силу лярвы, а она оказалась невелика.

Тень склонилась над вскрытым телом, внимательно всмотрелась в лицо, ткнула когтем в стекленеющий глаз Элен. Тот вытек, словно гной из нарыва.

Тогда страшная тварь обернулась и погрозила мне скрюченным пальцем.

Черные нити, наконец, порвались, ночь отпустила и меня, и время. Тень брезгливо отпихнула тело Элен и спрыгнула со сцены ко мне. Почти в тот же миг я ощутила свободу и по инерции побежала вперед, на сцену, на помощь Ленке.

Чем я могла ей помочь? Почему не спешила в обратную сторону, от тени и жутких когтей, нацеленных теперь на меня?

– Отдай! – тихий шепот добил мой разум, и так заглохший от кровавых ужасов. – Отдай его мне и живи спокойно!

Амулет! – догадалась я и вскарабкалась на помост. – Ему нужен амулет звезды!

Да я бы с радостью отдала, честное слово, я ведь не дура! Не героиня романа, готовая сражаться за последний дар безвременно погибшей подруги!

Вот только снять звезду не могла, она уже приклеилась, проросла. Без помощи Элен я даже цепочку не сумела ни порвать, ни расстегнуть. Дар лярвы впитывался куда-то под кожу, и серебро заструилось в крови, поражая изнутри вены, оплетая кружевом сердце.

При мысли, что тень меня схватит, кинет на доски рядом с Элен и повторит обряд, я едва не теряла сознание. Подползла к подруге на четвереньках, затрясла в припадке коченеющий труп, требуя чуда от мертвой:

– Ты и так неживая, Элен. Вставай! Вытащи нас из ада!

Ленка пялилась на меня полным ужаса уцелевшим глазом.

– Отдай! – повторила тень, устремляясь к возвышению летней сцены.

Рунические знаки вновь загорелись, полыхнули алым, взрезали вены. Кровь хлынула на доски из-под браслета,заполняя невидимые борозды, выводя четкий огненный круг, будто лазером прожигая сцену. Тварь взвыла, с каким-то глубинным отчаянием, явно теряя добычу. Прыгнула в огонь, сдирая когтями нарисованные на помосте руны.

Я не могла шевельнуться: боль перекрутила все тело, выжимая меня, как белье перед сушкой. Я свернулась калачиком в центре круга, истекая кровью на радость Изнанке. Даже молиться не получалось, никак не вспоминалось, кому и зачем.

Моя смерть нависла надо мной в раздумье, гадая, как подступиться.

И я не слышала ее музыки. Беззвучие – истинная смерть мироздания.

Забери амулет! – умоляла я, не в силах сказать ни слова. – Он мне не нужен, бери! Только спаси от боли!

В бреду почему-то казалось, что тварь пытается мне помочь.

Но звезда уже растекалась по венам жидким серебряным пламенем. Чтобы вытащить, нужно вырвать сердце. Да пожалуйста, только скорее!