Книга Эта башня во мне, страница 171 – Надежда Ожигина

– Тебе не понять! – яростный рык. – Слово «любовь» недоступно дракону.

Последняя атака Матвея Гордона. Стон и хрипы из пробитой груди. Смех, словно плеск волны в океане:

– Не понять. Недоступно. Пускай. Но наш разговор не окончен. Посиди, упрямец, подумай. Послушай, как кричит наверху твой сын и молодые служители клана. Я хочу, чтоб последним чувством, что охватит твою безумную душу, был беспощадный холод от осознания, что ты их не спас…

Я заплакала, вцепившись в курсанта, в его свежее простое звучание, тщетно силясь изгнать из памяти тот самый, последний выдох Матвея.

«Мишка!» – звенело в ушах, прорывая все мыслимые барьеры.

– Наверху еще трупы, Даня. Там нужно искать Михаила.

Обухов чертыхнулся. С тоской посмотрел на лестницу.

– Господин инспектор, пойдете со мной. Аля останется с Дашей.

– Нет, – это вырвалось само собой, истерическим бесконтрольным воплем. – Я тоже пойду, вдруг что-то услышу. Пожалуйста, ну пожалуйста!

Что угодно, куда угодно, только не в этой зале, только не в компании безумной Пятой, обнимающей мертвое тело. Как-то действовать, не сидеть в ожидании, утопая в агонии Матвея Гордона.

Парни внимательно меня осмотрели. Юэ Лун сдался первым, протяжно вздохнул:

– Я побуду с ДарьейВасильевной. В самом деле, не следует мучить обеих, оставляя один на один с телами. Если что, зовите на помощь.

Обухов подал мне руку, выдернул из омута чужой боли. Рядом с ним стало проще дышать, я даже вспомнила об инструменте, намертво стиснутом в кулаке, и приготовилась к бою. Так, вдвоем, касаясь друг друга плечами, мы прокрались по кованым ступеням наверх, в сумрачную галерею.

– Направо или налево? – знаком спросил гардемарин.

Я вслушалась и шагнула во тьму правого крыла галереи.

Здесь тоже валялись трупы, уже не так густо, как в нижнем ярусе. Но я едва не рухнула вниз, споткнувшись о руку ребенка. Совсем юный подросток лежал в проходе, неловко вывернув руку с мечом. Упрямец, решившись прикрыть отступление, побежавший спасать главу.

– Иногда Матвей Гордон собирал молодняк, – поморщившись, пояснил курсант. – Передача знаний юным адептам.

– Это, по-твоему, сделал Григ?

– Нарываешься? – хмыкнул Данила. – Хочешь почитать протоколы с мест его кровавых концертов? Слуги, женщины, дети, даже собаки и лошади… Допускаю, тогда он был невменяем, но прошлое безумие может вернуться. Появление дракона в Москве что-то триггернуло в его голове, цепь замкнулась – и вот опять!

– Я кое-что услышала, – шепнула я, стараясь не думать, не представлять, не впускать в реальность его слова. – Я знаю, из-за чего Синг Шё вырезал Дом Манекенов.

Обухов замер, вытащил карту, чтоб осветить мне лицо.

– Синг Шё разыскивал Долли! Я не сказала внизу, при ней. Но дракон искал женщину с серебром в груди и проход в дом на Кудринской площади. Кто-то проболтался об этой связи. Матвей умер, защищая любимую. Пожертвовал кланом и единственным сыном, лишь бы ее не выдать.

Данила молчал с минуту, поглядывая то на меня, то обратно на лестницу, по которой мы только что поднимались. За эту минуту в его голове сложилась та же цепочка из фактов, что чуть раньше лишила меня равновесия.

Европейский след Синга Шё.

Ньютон – Брюс – и со-здания! Нападение у театра «Фиона», гибель Элен, амулет! Визит в гостиницу «Ленинградская» во время инициации. Тени на Садовом, инцы в подземке…