Книга Эта башня во мне, страница 168 – Надежда Ожигина

Коронная техника этогоклана приводила в ужас не только меня: Гордоны поставляли прислугу в прочие исподние дома Москвы. Особенно ценили эту продукцию Дом Счастья и Северный Жуз, охочий до женской покорности.

– Они ломают не всех подряд, – рассказывал по дороге Данила. – В этом Гордоны, так сказать, гуманисты. Их агенты выискивают людей, утративших веру в себя, потерявших цель в жизни, те крупицы смысла, что еще зажигают искры в сознании. Вот когда человек окончательно гаснет, он становится добычей клана. Его внутренняя пустота заполняется перечнем навыков, а в сознание подселяют вирус, обязующий тело служить господину. Из таких получаются хорошие смертники, проститутки и офисные работники. Элитная прислуга исподней Москвы, выполняющая любые капризы и не задающая лишних вопросов. Возможно, нашему коллеге из Азии технология покажется привлекательной, но увы, в России без души не живут. Два года от силы – и нет человека, сердце отказывает, рвется в клочья. Это не метафора, реально взрывается, и никто не может понять, почему.

Юэ Лун с интересом осмотрел завод, к которому подобрались вплотную. Внушительный замковый комплекс из красного кирпича, с зубчатыми башнями, стрельчатыми окнами, с мощными ржавыми трубами, перечеркивающими фасад.

– Конечно, – сказал он Даниле, – у этого Юэ свой взгляд на мир и иная форма мышления. Но технология жуткая. В Китае используют особые яды, подчиняющие сознание. Выбирают для этой цели преступников или заклинателей с искаженной ци. А у вас отбрасывают во тьму тех, кто почти достиг просветления, вырастив внутри пустоту Дао, отказавшись от мирских устремлений. Страшно. Все равно что постучаться к отшельнику, вырвать того из медитации, тянувшейся сотни лет, и заставить отплясывать в Цветочном доме.

Мы с Данилой переглянулись. Нет, заглядывать в восточную душу – все равно что брести в темноте, сто раз споткнуться, разбить лоб о стену и все равно ничего не понять, не найти даже искры света.

– Мне не нравится это здание, – Юэ Лун указал на завод. – Оно мертвое даже для тени. Мертвее, чем кладбище под луной.

Я прислушалась и оступилась, так непривычно звучало вокруг. Подобные ноты рождало насквозь промороженное зимнее поле, с которого беспощадной поземкой сдернуло снежный покров. Застывшие жухлые травы, колкие крупинки инея, отражающие лунные блики.И над всем этим – еле слышный звон, затихающий перелив струны.

– Пахнет кровью! – крикнул Данила, мгновенно преображаясь. Колода карт перетекла между пальцев, раскрывшись двумя веерами. – И вроде какой-то травой!

Обухов побежал через двор, к лестнице, ведущей в главную башню. Юэ Лун чуть задержался, выхватывая из рукава талисманы.

– А-ля, останься, – попросил Китаец, то ли ласково, то ли жалобно. – Не нужно туда ходить. Лучше вызови командора.

Я почти согласилась с его мольбой: в самом деле, что мне делать в бою, буду мешаться и парней отвлекать. Посторожу территорию, дождусь Фролова с группой захвата. Мне ли тягаться с драконом?

Но в эту минуту из красной башни, нарядной и мрачной одновременно, раздался истошный крик и следом надсадное завывание. Я подумала о Кларе Гордон, но потом с удивлением и паническим ужасом различила гул самолетов, свойственный Пятой сестре.

Там была Кудринка! Долли! И все доводы Юэ Луна, которые тот мог привести, растаяли бесполезной дымкой. Я уже бежала вслед за Данилой, и в левой руке поблескивал гриф, а в правой воинственной саблей отсекал сомненья смычок.