Книга Эта башня во мне, страница 169 – Надежда Ожигина

Я не лезла в чужие разборки, я спешила на помощь сестре.

Долли продолжала кричать, как-то глухо, тоскливо, будто в первом вопле выплеснула всю себя, до дна, а теперь балансировала на краю, прежде чем рухнуть в ад. Милая Долли, Даша, красивая рукодельница, заботливая хозяйка.

Ворвавшись в здание завода «Рассвет», я внезапно поскользнулась в чем-то вязком и липком и, наверное, свалилась в лиловую лужу, если б не Юэ Лун. Китаец успел, подхватил меня, бережно удержал в объятьях.

– Это ведь Долли кричит, я прав? – спросил почему-то шепотом. – Дарья Васильевна, из МГУ?

– С Кудринской площади, – поправила я, будто это что-то меняло, и сильнее прижалась к Китайцу. Меня колотило от страха.

Весь коридор был – как река преисподней, душный, соленый, липкий. Лиловая кровь сменялась алой, а потом вдруг вспыхивала желтым бликом под уцелевшим светодиодом.

Юэ Лун подхватил меня на руки и стремительно полетел, изредка касаясь ботинками пола. Взгляд выхватывал из полутьмы тела, много тел, разодранных, жутких. Безруких, безногих обрубков, от вида которых нервы рвались, как перетянутые скрипичные струны, и больно скручивало нутро. Многие жертвы, я это видела, былис лицевой стороны – алая кровь и ужас в остекленевших глазах, случайные свидетели бойни.

– Не смотри! – приказал Юэ Лун, прижимая меня так плотно, что уже не хватало воздуха, и я пропитывалась его парфюмом с нотками сандала и чабреца.

Но лучше уж так, чем жуткая вонь, что заполнила просторную залу до самого потолка, терявшегося где-то во тьме. Изнутри помещение завода «Рассвет» еще больше походило на замок, возможно, это была иллюзия или параллельное измерение, но витражные окна красили пол сине-зелеными бликами, оттого нагромождение изрезанных тел на черно-белых мраморных клетках было похоже на инсталляцию. Декорация к съемкам фильма о дремучем средневековье. Если б не удушающий запах.

Судя по вони и вязкой крови, всех убили вчерашней ночью. За полдня помещение успело нагреться, и благопристойный рыцарский зал – с витиеватой мебелью, оленьими рогами на стенах, с жаровнями на треногах – наполнился отвратительным гулом и жужжанием многочисленных крыл. Я лишь крепче вцепилась в Китайца.

– Сюда! – закричал нам Обухов от лестницы, ведущей наверх.

Курсант активировал несколько карт, чтоб осветить место трагедии. В их отблеске я увидела труп, сидящий у первой ступени – немолодой мужчина, с волосами до плеч и легкой небритостью, которая ему очень шла при жизни, а теперь пугала синюшным оттенком. Смерть стерла краски с его лица, исказила черты гримасой, то ли боли, то ли бессилия. Он будто пытался крикнуть тем, кто прятался наверху, предупредить об опасности. До последнего вздоха защищал проход, цепляясь в ноги убийцы.

Я не видела его раньше, может, не обратила внимания или в прошлую нашу встречу обманулась вычурным гримом, но погибший был слишком похож на Михаила Гордона: тот же овал лица, тот же рост и большие голубые глаза.

Когда Юэ Лун пролетел сквозь всю залу, возле тела старшего Гордона шевельнулась смутная тень, живая в этом аду.

Я вгляделась и едва опознала Долли, прижимавшую к губам руку Матвея: милая кроткая Кудринка походила на ведьму из хоррора. Она уже не кричала, просто сидела с потерянным видом, зареванная, всклокоченная, с расцарапанной ногтями щекой, безумная и опасная. Я ощутила силу высотки, слабый ток под ее ногтями, я услышала, как Даша Сорокина, Пятая сестра Лицевого корпуса пытается влить энергию, оживить, вернуть из-за Кромкиубийцу, превращавшего людей в марионеток.