Книга Эта башня во мне, страница 144 – Надежда Ожигина

Сестры встретили исподку из Дома Иллюзий убийственной тишиной. Она же кинула взгляд на меня и, конечно, сразу узнала.

– Так это ты Седьмая сестра? – процедила сквозь зубы Кларисса. – Можно было самой догадаться. Я отправила к тебе толпу манекенов, чтобы сделать дяде подарок, а нужно было мчать в Москва-сити. Дура, какая дура! Небось, ликуешь в душе, а, десертик? Избавилась от стариковской опеки?

Что ж за день такой, скажите на милость?Снова у сестер отвалились челюсти. Я всего три дня, как со-здание, а такие связи наметились, всю Изнанку Москвы успела достать!

– Ваш дядя погиб, как герой, – не приняла я упреков Клариссы. – Мне жаль, что так вышло, честно. Он был ослаблен действием купола, но сумел показать преступника и спас от разграбления тайны клана.

– Пустые слова! – зарычала Кларисса, уже не скрывая слезы. – Я хочу мести, слышите, Сестры? Я хочу видеть проклятого змея, как ту тварь на Поклонной горе, нашинкованного в кусочки. Все, кто уцелел в Доме Иллюзий, отныне будут вам помогать, это мой приказ, как наследницы. Умоляю, убейте его, подарите покой Петру Кондашову!

Кларисса покачнулась, хватаясь за стену, и вдруг рухнула на колени прямо перед застывшей Марго. Первая непроизвольно отдернула ногу, а я молча достала скрипку и вновь окунулась в увиденный ад.

Когда из мелодии, созданной скрипкой, проявился вполне осязаемый облик, высокий, темный, в серебряной маске, Клара шмыгнула носом и встала, по-прежнему держась за косяк.

– Кое-что еще, – вспомнила я, обращаясь то ли к ней, то ли к Фролову. Музыка вернула меня в тот миг, когда погибал Кондашов. – Там был секретарь, Василевский.

– Он тоже умер, – уточнил командор.

– Синг Шё проявил к нему интерес. И к технологии марионеток. Спросил, где подобных делают. Василевский ответил про фабрику.

Вадим Никонорыч округлил глаза. Мне кажется, он хотел заорать что-то типа «что ж ты раньше молчала», но осекся, вспомнив вчерашний день. Вместо этого он переглянулся с Клариссой. Та мрачно кивнула.

– Я с вами, – заторопилась Варька, страшась упустить новый замес.

– И я? – спросила почти безнадежно, но Фролов не принял отчаянной жертвы.

– Нет, вы едете домой, моя музыкальная. Отдыхать, набираться сил. По возможности, вспоминать детали. И готовиться к встрече с прекрасным в Малом зале консерватории. Маргарита изучает архивы. Мария шерстит иностранцев, нелегально проникших на территорию. Норочка – тоже самое, но по своим каналам. Катерина, на тебе люди искусства: музыканты, художники, фольклористы. Уклон – азиатская тема. Долли всех поддерживает, утешает, ну и кормит, само собой. На этом позвольте откланяться!

Он по-военному сдвинул пятки. Взял под локоть Клару и Варьку и вместе с ними провалился на первый этаж, миновав музейЗемледелия, перекрытия и коридоры.

Или так показалось?

Обратно коты бежали медленно, чуяли мое настроение. Понимали: хозяйке нужно подумать, а не взвизгивать при резких скачках и безумных кошачьих кульбитах. Мы спокойно рысили по мрачным туннелям, изредка взрезаемым огоньками, похожими на точки от сигарет. Тогда Лефт взрыкивал, щерил клыки, и огни исчезали во тьме. На исподней стороне поезда не ходили, некого катать на Изнанке, все добирались самостоятельно, используя артефакты и магический потенциал.

Раньше такие штуки называли попросту «русским духом». Отбивали земные поклоны, вбирая от матушки-сырой земли энергию магических жил, иначе меридианов. А теперь – потенциал, по-научному. Или внутренняя сила, энергия ци. Нахватались китайских терминов! Все-таки кинематограф, а вслед за ним и литература оказывали воздействие даже на исподние умы России. Все хотели быть в тренде.