Книга Вдовствующая герцогиня замка Оргарон, страница 74 – Надежда Соколова

– Дык, время-то какое, госпожа! – простодушно, но с оттенком суеверного страха в голосе ответил Дирк. – Перед самым Оттирком всегда так. Духи земные да подземные силу набирают, шалят, людей пужают. Народ-то у нас темный, верит крепко.

Оттирк? Я с усилием заставила память работать. Ах, да! Этот странный местный праздник, аналог Хэллоуина, но отмечаемый в самый разгар лета, когда ночи коротки, а тени – густы и таинственны. Считалось, что в канун Оттирка граница между миром живых и миром духов, нечисти и забытых божков, истончается до предела. И тогда даже самые смелые или отчаянные крестьяне не рисковали выходить из дома после заката солнца. Ходили мрачные легенды, что тем, кто осмелится нарушить этот запрет, нечисть не просто навредит – она душу подменит. Или вовсе душу вынет, оставив пустую оболочку, которая к утру обратится в прах. Как именно это происходило – никто толком объяснить не мог, да и не стремился. Страх был сильнее любопытства.

Ритуалы же, призванные защитить дом и семью в Оттирк, были просты,суеверны и передавались из поколения в поколение:

Защита Порога: Самые важные обряды касались входа в жилище. На порог выливалась струйка свежего молока (подношение домовому) и клалось сырое яйцо (для лесных духов). Над дверью вешали пучки зверобоя и чертополоха, а сам порог тщательно подметали особым веником, сплетенным из полыни и дубовых прутьев – считалось, что нечисть не сможет переступить чисто подметенный порог, защищенный травами. На ночь у порога ставили миску с чистой водой и клали кусок хлеба – "чтобы пришедшие духи предков утолили жажду и голод и не злились".

Окна и Стены: Щели в окнах затыкали паклей, пропитанной можжевеловым дымом. На подоконники выкладывали рябиновые веточки, сложенные крест-накрест. Стены по углам окропляли святой водой (если была) или просто водой, над которой шептали заговоры бабки-знахарки.

"Молчаливая" Ночь: В сам вечер Оттирка в доме старались не шуметь, не спорить, не плакать и не смеяться слишком громко – чтобы не привлечь внимание блуждающих духов. Детям на запястья повязывали красную шерстяную нить. Разговоры велись шепотом, избегали называть по имени особенно опасных духов – кикимору, анчутку, лешего – заменяя их прозвищами вроде "Сама", "Некто" или "Хозяин".

"Ублажение": В укромных уголках двора – у хлева, у колодца, под старым деревом – оставляли мелкие "дары": горсточку зерна, лоскут яркой ткани, блестящую пуговицу. Считалось, что это отвлечет нечисть от дома и заставит ее "играть" с подарком, а не пакостить людям.

Очищение Утром: На рассвете, когда опасная ночь миновала, проводили обряд очищения: обходили дом с зажженной свечой, окуривали помещения дымом сушеного зверобоя и полыни, а подношения с порога и из двора аккуратно сметали на совок и относили далеко в лес или сжигали в чистом поле.

– Оттирк… – протянула я, потирая виски, где снова застучало. – Совсем забыла, что он уже близко. Ну что ж, Дирк, раз уж нечисть так разбуянилась, видимо, без бабок-шептуний не обойтись. Вызови самых толковых из соседней деревни. Пусть едут, колдуют, успокаивают кого надо. Только смотри, чтобы цены заламывать не смели. И чтобы обряды провели как положено, без обмана. Нам лишних проблем накануне Оттирка не нужно.

– Слушаюсь, госпожа, – кивнул Дирк, заметно оживившись, и тяжело поднялся из кресла. – Сейчас жераспоряжусь.