Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 31 – Ева Кофей, Елена Элари

— Кстати, — Изида забирает меч с собой и скрывается за дверью. — Ба-а, — тянет тут же. — А вёдра, бочки где?

— Какие ещё бочки? — Артём так и стоит на месте, не решаясь следовать за ней, когда в руках её такая железяка. — Ир, я всё ещё волнуюсь за тебя, знаешь.

— Сюда иди! Мне надо уже смыть с себя всё это! В идеале вместе с мясом!

Он вздыхает и спешит к ней.

— Что, воду отключили опять, что ли?

— Отключили? В каком смысле, кто посмел?

Артём, изогнув брови, крутит кран, из которого тут же бьёт горячая вода, поднимая со дна ванной густой пар.

— Так вот же, работает... — отступает он, и переводит взгляд на сестру, после чего делает воду чуть прохладней. На всякий случай.

Изида закашливается и с неё спадает часть простыни, которую она не собирается поправлять.

— Э, откуда течёт-то?

— Из труб, — спешит он выйти, прикрывая глаза ладонью. — Я не узнаю тебя в последнее время! — в голосе его отчаянье.

Она наблюдает за водой,первым делом после ванны решая узнать подробнее, как это всё работает, чтобы обязательно ввести в обиход и у себя. И только рявкает в след «братцу»:

— Вырубать так же как врубать?

— Да! — едва не плачет он, продолжая топтаться под дверью. — Ир, признавайся, ты что-то употребляешь?

— Что? — забирается она в ванную и тут же мрачнеет. — Ай, чёрт, что так узко-то, а?! Как можно жизнью наслаждаться с таким приданым?!

— С каким? — интересуется он тихо, явно не ожидая услышать и это. — Что?

— А знаешь что! — вдруг бьёт она по стене кулаком. — Плевать мне! Это не мои проблемы! Но как можно было не понять своей головёшечкой бараньей, что для такой жопы нужно и корыто побольше?! Раз у вас так всё хорошо с водой, то иди мне и достань огромную ванну! Живо!

— Да как я это сделаю?! Ты хоть знаешь, сколько это стоить будет? Лишние траты, совсем ненужные.

— А, по-моему, лишняя трата — это ты!

— Да какая муха тебя укусила, Ир?!

Молчание несколько секунд. Плевок. Шум воды.

— Или ты приносишь мне корыто побольше, — крик, — или убираешься к бараньему дядюшке!

Артём не отвечает. Он уходит на кухню и пьёт из графина воду.

А может, это одержимость?

От этой мысли он едва не роняет графин и замирает на месте, чувствуя, как сильно колотится в груди сердце.

Ну, в самом деле, разве может человек измениться настолько резко и так неузнаваемо?

Артём вздрагивает, когда открывается входная дверь, и спешит выйти в коридор.

Там Глеб, довольный, улыбчивый... здоровый такой. Вряд ли Артём сможет выставить его вон, если тот не уйдёт сам.

С набитыми доверху пакетами в руках, почти не обращающий на Артёма внимания.

— Изидочка, — зовёт он, — я тут колбаски принёс, вина, тортик. В общем, набрал всего понемногу, встречай!

— Она в корыте... — мрачно выдаёт Артём, и спешит исправиться: — В ванне, в смысле. Оставляй и уходи. Не до тебя.

— Э, — Глеб пожимает плечом, хитро и весело щурясь, — а мне казалось, как раз до меня. Баба она не промах, знаешь ли... — и он, потеснив Артёма, заходит на кухню, чтобы разобрать там пакеты.

— Я сказал, пошёл вон! — указывает Артём на дверь, весь краснея от нервов, и едва не теряя сознание... от страха.

— Эхе... — разочарованно тянет Глеб. — Как угодно... Но с Изидочкой сначала попрощаюсь. Да и меч свой забратьхочу.

— Какая, к чёрту, Изидочка?! — и Артём три раза плюёт через плечо.