Книга Из Злодейки в Толстуху, страница 116 – Ева Кофей, Елена Элари

Ведь не один он страдает, не у одного него пропал свет.

Алукерий, весь разряженный, заявляется к Анду в темницу, обгладывая свиное бедро.

— Ну, привет-привет.

Анд поднимается, поднимает с пола крысиную тушку и швыряет в демона.

— Пошёл прочь, предатель!

Алукерий таращит глаза, будто оскорбляется.

— В каком смысле, дубина?

— Зачем вмешался, для чего? Ради того, чтобы я свою часть договора не выполнил, не дав тебе власть, и ты получил мою душу? Это не честно. Да и, — в глазах плывёт, Анд спешит присесть, — время ещё есть...

Алукерий расхаживает туда-сюда и жуёт.

— Ту дурачок или как? Я должен исполнять любой каприз Госпожи. Даже предубеждать её капризы. Я. Ей. Служу. Ты обещал мне более завидное место, а я сказал, что ты будешь гнить в темнице. Ну и кто из нас был прав?

Анду хочется есть, и голод, что растёт всё стремительнее с появлением здесь жующего Алукерия, мучает хуже пыток.

— Пошёл прочь, — роняет он тихо и отворачивается от него к стене. — Чтобы... чтобы Ира сказала, узнай она об этом?

— А я думал поделиться с тобой!

Алукерий обгладывает кость и швыряет ею в Анда.

— К Изиде, кстати, свататься приехали, слыхал? Крыски тебе, небось, не докладывают?

— Что? — подрывается он, ненавидя себя за то, что при этом и правда жалеет о еде. Будто бы Алукерий действительно мог накормить его!

— Ирасуил пожаловал! С дарами, золото там, рабы, яства... Изида у него ещё его ведьму потребовала — он ей отдал. Ты знаешь, его земли намного ценнее твоих, тем более что твои уже в её руках. Завтра они будут танцевать вместе на празднике, а такое сам знаешь, чем заканчивается.

Алукерий подмигивает ему.

Анд бледнеет, хотя казалось бы, куда сильнее? Сжимает кулаки и бросается на Алукерия.

— Не может этого быть!

Но цепь коротка, и он падает,разбивая колено о камни.

— Врёшь... Изида не станет...

Алукерию, глядя на это, становится хорошо.

— Какого это, Анд? Умирать тут, как паршивая рыжая псина, зная, что любовь всей твоей жизни будет танцевать другой? И что после этой бессмысленной смерти твоя душа будет принадлежать мне? Изиде он понравился, по ней всё видно было.

Но Анд, теряя силы, молчит.

Однако в молчании этом звучит упрямство и гнев.

Шок проходит быстро. Когда Ирочка только открыла глаза в своей комнате, душа будто бы не до конца поняла, что вернулась в родной мир — фоном для мыслей были чужие леса с то и дело мелькающими рыжими хвостами, причудливые волосы местных, отголоски легенд, зелень демонских глаз... А старая светлая спальня, брат, и даже Кирилл Михайлович — всё это было слишком похоже на сон.

И не понять, может быть, она всё ещё в том дне, когда поздно легла из-за работы на дому, ей приснился сюжет для нового романа — какой-то странный мир с колоритными мужчинами, причудливыми именами и первобытной жестокостью, а затем сон сменился на более приземлённые фантазии — Кирилла Михайловича в её постели.

Она до сих пор допускает мысль, что всё происходящее с ней несколько недель, было иллюзией.

Но уже не думает об этом. Образ Алукерия потихоньку стирается, она чувствует, как Эзенгард вытекает из неё по капле. И это страшно. Страшно забыть всё. Но и помнить тоже.

Хотя она собиралась помнить.

— Обещала, — бросает Ира сама себе.

Она в квартире одна. Артёма уже отпустила с деньгами. С тоскливым чувством. Но главное, чтобы ему было хорошо.