Книга По следам мистера Волка, страница 129 – Ева Кофей, Елена Элари

— Как это понимать?

Бернард переводит на него затуманенный, растерянный взгляд, который стремительно проясняется.

— Вы из стражей, так? — спрашивает он с надеждой слабым голосом.

Людарик мрачнеет. Он выглядит с новой причёской не менее странным и растерянным, чем лежащая под городской сумасшедшей пропажа.

— Это шутка? Какого чёрта ты тут делаешь?

— Это мой муж! — кричит Мэри. — Отстаньте от него! Он очень болен.

И прикрывает его лицо своими волосами.

— Убирайтесь из моего дома! По какому праву!

— Я, — высвобождается Бернард, — действительно болен, на моей спине рана... И я не помню... ничего. Поэтому...

Он не договаривает, что рад видеть кого-то из стражей, но по глазам его должно быть всё ясно и так.

Людарик хмуро наблюдает за весёлым цирком одной актрисы. И даже не вздрагивает, когда она достаёт из-под кровати нож и заносит его над Бернардом.

Он дёргает её на себя за неопрятные патлы.

Нож летит на пол, в комнату заходят остальные стражи.

— Увезите её в участок, — распоряжается Людарик Даймонд, мазнув взглядом по Дирку Хорсу.

— А есть смысл? — выгибает тот бровь.

Бернард же, бледный и болезненный, замирает на месте.

И в это время в и без того маленькое помещение врывается сияющий Кроули.

— Ах, так мы оказались правы! И жертва была не напрасна. Ах! Поздравляю!

Людарик, поморщившись, садится на кровать, когда стражи выводят Мэри из дома.

Кроули застывает у двери. Бернард какое-то время беспокоится из-за его присутствия, не понимая, кто он и зачем здесь, но быстро отвлекается на красивого и странного стража рядом с собой.

— Вы... кажетесь мне знакомым.

Людарик цокает.

— Я не для того резал волосы, чтобы пришлось тебя увольнять, Бернард.

Успокоенный, что хотя бы имя это действительно принадлежит ему, Бернард ложится и, наконец, расслабляется.

— Странная причёска. Тебе больше пошли бы длинные волосы. Хотя и так красиво, — улыбается он и сонно повторяет: — Красиво...

— Все считали тебя мёртвым, — выдыхает глава стражей. — А ты прохлаждался у Совы. Как твоя рана?

Бернард болезненно морщится.

— Не очень хорошо... У кого прохлаждался? Знаешь, — как-то незаметно переходит он на «ты», — мне не давали выйти. А здесь так душно, не находишь?

— Наверное, у тебя жар, — Людарик хмурится. — Сова. Местная чокнутая. Её слабоумный «муж» умер несколько лет назад. После этого она окончательно тронулась. Её хотели обвинить в убийстве, но ты посчитал, что это несчастный случай.

— Но это действительно был несчастный случай. Он споткнулся, а дальше... Я уверен, на это указывали многие детали, как и отметины на ботинке, который застрял в той коряге. Даже если бы она толкнула его в спину, то никак бы не подстроила, что он застрянет и упадёт именно так!

Людарик улыбается.

— Помнишь да?

— Конечно... Так она меня знала? — не замечает он проблесков своей памяти и продолжает говорить, будто ничего не происходит. — Выходит, врала мне... — вздыхает.

— Думаю, ты ей понравился ещё с того момента, как защитил её. И стал последним проблеском надежды. Даже не знаю, что с ней делать теперь.

Бернард хмурится.

— Она не хотела мне зла... Думаешь, ударила бы ножом?

— Не доставайся же ты никому... — шепчет Людарик и вдруг касается горячей руки помощника.

И у Бернарда начинают блестеть глаза.

— Людарик... Я сошёл с ума, как и она, да?