Книга Жена для Императора морей, страница 24 – Ева Кофей, Елена Элари

Люба не выдерживает…

Надо уже разобраться со всем этим Цирком Дю Солей.

Она садится на стол рядом с ним, касается его щеки, берёт за подбородок, заставляет посмотреть себе в глаза.

— Зачем это всё? Я не могу взять мышку, живое существо, такую большую ответственность. Да ещё и от такого сомнительного человека. И о каком общении может идти речь?

Вместо ответа Роман, непонятно как всё это восприняв, целует её в щёку, совсем близко от губ.

И получает оплеуху.

Боже мой, у неё уже были такие отношения, сколько можно?

Почему её никто не слушает?

Никто не хочет стараться, как будто достаточно подойти и сказать «идём со мной, детка», а если что-то не так — отделаться подарком и сказать — "я столько времени и сил потратил на то, чтобы найти что-то особенное".

И это вместо того, чтобы попытаться элементарно услышать?

Спросить о её вкусах. Может быть…

— Может, мне вообще блондины не нравятся!

Роман отшатывается и вылетает из-за стола.

— Мне перекраситься?! — выкрикивает он. — Говорю же, может, я просто общаться хотел. Что за стереотипы у тебя о мужчинах?

И, не дожидаясь ответа, уходит, оставляя её вместе с мышью, которая бегает у края стола и собирается спрыгнуть вниз.

— Ты не заберёшь свою чёртову мышь?! Какая безответственность! И как с тобой тогда детей растить?!

От волнения даже руки подрагивают.

Ужас какой. Почему она вообще обращает на него внимание и что-то выговаривает?

Им же не по пять лет. Ей бы может и хотелось прямо поговорить и даже дать ему шанс.

Но он ведь не слушает.

И мышь оставил…

Люба, хоть и побаивается их, но после сегодняшнего…

Видала вещи и пострашнее.

Оня мягко скидывает мышь в шляпу и соединяет её оборки.

— Что, Дурка, не наш сегодня день… Не плачь. Особенно по мне не плачь.

Мышь попискивает и скребётся внутри.

А Роман возвращается.

— Прости… Но ты мне мозги сворачиваешь. Всегда просто с девушками было, — признаётся он, — а ты… Не поговорить с тобой, ни подарок сделать. Я… Ай, — он машет рукой и ищет взглядом мышь. — Сбежала, что ли?

Люба прячет за спину шляпу.

— Да. Из-за тебя, — повышает она тон, даром что головой не качает и языком не прицокивает. — Живодёр.

— Ну… это же мышь, она теперь… на свободе, — выглядит Рома таким растерянным, что кажется смешным, и всё надеется отыскать мышку взглядом где-нибудь на земле. — Не расстраивайся только, ладно?

— Она же декоративная, она точно умрёт здесь! И у меня бы умерла, у меня есть… змея, — ей кажется, в русале есть что-то змеиное, в его позах, поведении, и даже хвост на мысли наводит, если не приглядываться и не замечать чешую. Что они там едят в своём океане? Едва ли у них есть полуфабрикаты.

— Ну хочешь, я тебе новую подарю? — выдаёт Рома первое, что приходит ему в голову. И сразу же понимает свою ошибку…

Он замирает, чувствуя себя невероятно глупо. Загнанным в угол. Причём самим же собой. И не находит, что сказать и как оправдаться.

Мимо пробегает полосатый серый кот.

Рома старается на него не смотреть.

— Вот о чём я и говорила, — улыбается Люба, но как-то даже грустно, — ты ужасный человек. Вот, держи…

Раскладывает она шляпу перед его лицом, где притаилась, должно быть, до смерти перепуганная мышь.

— Верни её, пожалуйста, туда, где взял. Тебе не стоит заводить животных. И вообще, подходить близко к нормальным людям.

Он забирает мышь. Молча. И просто замирает на месте. То ли расстроенный и смущённый, то ли трясущийся от злости и раздражения.