Книга Жена для Императора морей, страница 27 – Ева Кофей, Елена Элари

— Я не упрямая. Просто ты никак не аргументируешь. Я чувствую, что немного успела обгореть. У меня ужасно болит спина. Хотя я и не привыкла жаловаться… Я запыхалась, толком не поела и рискую жизнью ради незнакомца. Почему мне со всеми этим ещё и нужно сломя головубежать к морю? Ради рыбки? Я вижу, ты сам не хочешь ей заниматься, она не важна для тебя, так к чему это всё? Солью в унитаз и забудем.

Но он вновь ловит её за руку и притягивает к себе, только на этот раз так, что Люба садится… прямо на его хвост, попадая в его объятия.

Рыбка «плавает» вокруг них и выглядит очень заинтересованной.

Русал приобнимает Любу, не давая ей высвободиться и подняться. И прохладная, гладкая, как вода, ладонь его проходится по её спине, забирая боль, усталость и солнечные ожоги.

— Прошу меня простить, я не подумал… Теперь лучше?

Она сдерживается, чтобы не закричать… С ним находится так близко бывает так же жутко, как было бы в одном резервуаре с акулой.

— Ммм, — тянет Люба, мысленно следуя за странным чувством и трепетом. — Да. Это магия?

— Для вас — магия… — он вдруг убирает упавшие на её шею пряди и легонько дует туда, окутывая шею Любы теплом и одновременно прохладой. Как если бы тёплыми пальцами повесил на неё ожерелье. — Вот, кажется, всё… Хорошо? Тебе хорошо?

Он уже её не держит, лишь осторожно приобнимает за талию, чтобы Любе удобнее было сидеть.

Она, напряжённая и оттого через раз позволяющая себе дышать, слегка тянет мышцы и кивает:

— Вроде бы… Почему тогда себя не залечишь?

— Себя нельзя. И кто-то другой, кто так умеет, не смог бы. Я ведь выше, я король. У кого столько же сил? А надо больше. Брат сводный мог бы, но он мне раны и оставил… — вздыхает он, и повисает тяжёлое молчание.

— Эм, ладно… Ты только отпусти меня.

Она боится, что на ней могут остаться синяки, если сильно дёрнуться.

— Так как тебя лечить тогда? Что ты планируешь делать?

— Не знаю, — честно отвечает он. — Мне бы отдохнуть и поесть… — и добавляет с улыбкой: — Я тебя уже не держу.

— Твои руки на мне, — напоминает она. — Я знаю, какая у тебя хватка.

Русал усмехается и отводит руку в сторону.

— Не бойся меня, человечка, я не наврежу тебе, — и собирается помочь ей подняться.

— Ага… — Люба вцепляется в стенки душевой, пытаясь встать.

И ладони русала уже смелее ложатся на её бёдра, чтобы придержать.

Люба вскрикивает и пулей выбирается из кабинки.

— Что ты делаешь?

— Подстраховываю. Скользко, должно быть, — и снова придирчиво рассматривает её ноги. — Неудобно…

— Никогда так не делай! — собираетсяобъяснить ему она, но, переведя взгляд на хвост, усмехается. — Хотя ладно, что с тебя взять.

Он с непониманием прослеживает её взгляд.

— В каком смысле?

— Ну, мужчине неприлично было бы… А ты же так… Русал.

Она на всякий случай отходит подальше, к самой двери.

— Я мужчина. Русал ведь. Но всё ещё не совсем понимаю.

— Мужчина? — переспрашивает она. — Караси тоже бывают самцами и самками. Мне-то что? — она улыбается весьма… доброжелательно. — Ладно, схожу тебе за едой. Хорошо?

— Хорошо, — и вдруг усмехается остро. — Сказала бы ты это человеческим девам, которых в прошлом мы брали в жёны…

— Ээ, — тянет Люба, закрывая дверь. — Ничего не хочу об этом знать! Веди себя тихо.

Рыбка успевает проплыть за ней и теперь зависает в водяном шаре над головой Любы.