Книга Рок небес, страница 89 – Мэри Робинетт Коваль

– Вы с Грей страхуете кухню. Не хочу, чтобы вокруг что-то болталось, если придется маневрировать. Йорк, не заставляй менятолкать тебя вверх по лестнице.

Я начала карабкаться вверх, прочь от центробежной силы, и в какой-то момент начала парить. Оказавшись в невесомости, я дернулась вверх, вытянула руки и оттолкнулась от следующей ступеньки, чтобы взлететь еще выше. Вынырнув уже в коридоре, я схватилась за направляющую, чтобы изменить вектор движения. За моей спиной из трубы с лестницей вылетел Паркер, и мы вдвоем полетели по коридору в сторону командного модуля – прямо как супергерои из комиксов.

Как только мы оказались внутри, Паркер щелкнул переключателем, чтобы мы могли прослушать сообщения с «Пинты».

В пустоте между нами зазвучал ровный голос Бенкоски.

– …в спальных помещениях. Мы перекрыли четвертую и пятую переборки.

– Пинта 1, говорит Канзас. Вас понял: четвертая и пятая переборки перекрыты. Даем добро на выпуск кислорода.

Голос Малуфа вполне мог бы принадлежать бухгалтеру, обсуждавшему аудит.

Я скользнула на свое место и наклонилась к иллюминатору, рассчитывая увидеть «Пинту». Благодаря внешним огням и свету из иллюминаторов корабль ясно выделялся на фоне неизменного ночного неба.

– Диапазон видимости составляет примерно 1,5 километра.

В динамиках снова послышался голос Бенкоски.

– Вас понял. Начинаем выпуск кислорода. Внимание всему экипажу, приготовиться к выпуску кислорода.

Я нацелила секстант на ряд световых индикаторов положения, опоясывавших «Пинту». С помощью полученного угла и известных размеров корабля я смогла вычислить точное расстояние.

– 1,37 километра.

– Понял. 1,37 километра.

Паркер пристегнулся в кресле пилота и теперь проверял показания приборов.

– Если придется подходить ближе, хочу зайти с носа, чтобы избежать возможных обломков.

– Подтверждаю. Я прокладываю курс, если, конечно, ты не хочешь полететь методом ты… Ой!

В иллюминаторе было видно, как «Пинта» выпускала кислород, который тут же кристаллизовался в звездные брызги.

В динамиках раздался голос де Бера.

– Канзас, говорит «Пинта 1». Выпуск кислорода завершен. Индикаторы показывают вакуум в тренажерном зале.

Пять секунд спустя дошло подтверждение из ЦУП.

– Подтверждаю, «Пинта 1». У нас показатели те же.

На фоне слов Малуфа, среди едва слышных разговоров сотрудников центра управления полетами, я различила голос своего мужа.

– Скажи, чтобы подождали полчаса, прежде чем восстанавливать давление. Надо убедиться,что все остыло. Воздух нам там не нужен, вдруг что-то снова загорится.

Мое сердце будто пронзила ионная частица, прочертив пылающую линию между мной и Землей. От тоски по мужу у меня перехватило дыхание.

Паркер протянул руку и положил ладонь мне на плечо, коротко его сжав. Потом его рука тут же вернулась к приборной панели.

– Мне нужны координаты, ладно?

Я видела, как он делает то же самое с другими подчиненными – краткое прикосновение и момент чуткости и понимания. Это одна из причин, почему он меня раздражает: он довольно неплохо разбирается в людях и точно знает, на какие кнопки нажимать, чтобы получить желаемое. А иногда он предпочитает обратиться к жестокости.

Но прямо сейчас это прикосновение и его готовность понять, как трудно мне слышать голос Натаниэля и не иметь возможности с ним поговорить, оказались очень кстати и вернули мне спокойствие. Я вытащила из гнезда в своем кресле блокнот и пролистала его до чистой страницы.