Книга Рок небес, страница 56 – Мэри Робинетт Коваль

Я качнулась на пятках.

– Но мы всегда говорим о работе.

Натаниэль снова вздохнул и закрыл лицо руками.

– Я знаю, – он убрал руки и ссутулился. – По правде говоря, к выходным я уже про это забыл.

– Забыл. Ты забыл о том, что ФБР расследует деятельность сразу двоих моих коллег?

– Да, – он наклонился и снял со спинки стула свой халат. – Хочешь верь, хочешь нет, но мне есть о чем подумать, кроме разговора за игрой в покер.

– Это не просто…

– Я знаю! Я не пропустил все это мимо ушей. Я сказал Клемонсу. Хорошо? – Он надел халат и затянул пояс так туго, что это должно было быть больно. – Ты и без того расстроилась из-за Хелен. Я подумал, что ты не захочешь снова испытывать чувство вины.

У меня челюсть отвисла.

– Чувство вины? Я не виновата в том, что случилось с Леонардом и Флоренс. С чего бы мне чувствовать вину?

– Ты же еврейка. И южанка. Ты чувствуешь вину просто за свое существование.

Я фыркнула.

– Ладно. Ладно. С этим пунктом я соглашусь. Но только с этим.

Он рухнул в кресло, положивлокоть на подлокотник.

– Ну, спасибо и на этом, – глядя на меня, Натаниэль склонил голову набок. – Послушай, Эльма. Ты ничего не можешь с этим сделать, так что…

– Ха!

Он резко выпрямился.

– Что ты задумала?

Я нарисовала большим пальцем ноги кружок на ковре. Ковер был и впрямь великолепный. И, возможно, на втором мартини стоило остановиться.

– У меня же могут быть свои секреты.

– Это не был… А знаешь что? Твоя взяла, – он взмахнул руками. – Как поиграли в бридж?

– Мы не играли.

Натаниэль уставился на меня. Я видела, как он одарил таким же взглядом инженера, который не отчитался по коэффициенту сопротивления в дизайн-проекте. Этого спокойного, несколько обиженного взгляда я сама удостоилась, насколько помнится, только однажды, когда неудачно постирала его рубашку для смокинга и она стала розовой. (Да, нужно было отдать ее в химчистку, но, когда мы были молодоженами, я пыталась экономить.) До маминого мастерства этот взгляд не дотягивал, но сходство было потрясающим.

Я прочистила горло.

– Ты правда хочешь знать или спрашиваешь только для того, чтобы зарубить идею на корню?

Натаниэль три или четыре раза моргнул.

– Что…

Потом он покачал головой, поднялся на ноги и стал ходить туда-сюда по комнате. Потом он, наконец, вернулся к креслу, в котором сидел, оперся руками о его спинку и навалился всем телом.

– Разве я когда-нибудь… хоть единожды… становился у тебя на пути?

Кровь отлила у меня от лица – быстро, как ракета, выброшенная в атмосферу. Он этого не делал. Никогда. Даже когда я захотела на три года свалить на Марс, оставив его одного.

– Прости меня.

– О чем мы вообще спорим?

– Я не… – Я села. На кофейный столик, напротив дивана, но в тот момент мне было на это плевать. – Я не знаю. Мне просто хотелось бы, чтобы ты мне все рассказал.

За окном припозднившийся трамвай с дребезжанием проехал по рельсам. Я опустила взгляд на свои руки и так сильно сплела пальцы, что костяшки побелели. Не стоило пить этот третий мартини.

– Прости, что не рассказал.

Было не совсем ясно, он правда извиняется или просто жалеет, что мы ссоримся. Но, наверное, спрашивать его об этом не стоило.

Я вздохнула, пытаясь сбросить напряжение.

– Ты прав. Я мало времени провожу с тобой.

– Я знаю, что такое рабочее расписание. – С другого конца комнаты послышался шорох халата, когда он пошевелился. –И я знаю, сколько всего тебе нужно наверстать, помимо прочего.