Книга Рок небес, страница 134 – Мэри Робинетт Коваль

– Я бы прибил Клемонса, если бы он проделал такую же фигню с Мими.

– Как… – я осеклась. Если он сам что-то сказал о своей жене, это еще не давало права делать это самой. – Что ж. Я это ценю.

– Хорошо. Она в порядке… Теперь проводит примерно по часу в день вне легкого.

– Это же замечательно. – В какую параллельную реальность я попала? Паркер добровольно говорил со мной. О своей жене. Полагаю, это все потому, что Натаниэль попал в больницу. – Это трудно… знать, что он болеет, а я ничего не могу сделать.

– Да, – Паркер поджал губы, а шея у него как-то странно дернулась: – Да. Но у МАК есть доступ к медицинскому обслуживанию мирового класса. О нем хорошо позаботятся.

Так, у меня возник вопрос… Может, Паркер отправился на эту миссию, чтобы обеспечить жене наилучший уход? Или он сам пытался себя в этом убедить, чтобы не терзаться чувством вины, оставив ее?

Если уж на то пошло, я тоже пыталась себя в чем-то убедить. Была ли эта моя история более правдоподобной? Достоверной?

– У меня брат его навещает.

Паркер повернулся и взглянул на меня.

– Который из Калифорнии?

Видите ли, такие проблески доброты со стороны Паркера сбивают меня с толку. Хотя, наверное, человек, у которого жена лежит в «железном легком», не станет идентифицировать Гершеля, как того, «у которого полиомиелит». Я кивнула, стараясь поддержать разговор, как будто его можно было растянуть на весь оставшийся полет.

– Ага… Натаниэль как-то упоминал, что Гершель собирается к нему. Я тогда не поняла, с чего бы.

Паркер фыркнул.

– Похоже на правду. Мими как-то написала, что стала «лучше спать». И только когда я ее расспросил,выяснилось, что в легком был скрипучий болт, который не давал ей заснуть. Сказала ли она мне об этом, когда проблема еще была актуальна? Ага, десять раз.

Я рассмеялась, и он округлил глаза. Возможно, Паркер впервые видел, как я смеюсь, находясь наедине с ним. Меня так и подмывало ему сказать: «Знаешь, у меня вообще-то есть чувство юмора», но я девочка уже взрослая, так что не стала этого делать. А еще я трусиха, потому что боялась утратить эту толику доверия, которую мы обрели.

– Интересно, что они о нас говорят.

– Ну, – Паркер перегнулся через подлокотник своего кресла, – одно могу тебе сказать. Твой муж ненавидит…

– «Нинья», говорит EV1. У нас проблема.

Разговор прервал голос Рафаэля, сухой и профессиональный.

Паркер, словно робот, тут же переключил внимание на него. Он щелкнул по пульту управления, чтобы Рафаэля слышал весь корабль, и одновременно ответил:

– Продолжайте, EV1.

– У Эстевана скафандр застрял в аммиачных трубах. Насколько могу судить, за скобу калибровочного кольца между голенью и ботинком на правой ноге зацепился кронштейн трубопровода 4F.37. Я сейчас смотрю на это дело и никак не могу понять, как это случилось. Застряло все намертво. Поэтому хочу услышать ваши идеи.

Я схватила справочник по аммиачным трубопроводам, который мы прихватили с собой из технической библиотеки. Широкоформатные схемы остались в инженерном модуле, и я была готова поспорить, что Леонард уже их изучал.

– Вас понял, Авелино. Мы сейчас начнем думать над решением, – Паркер бросил взгляд на меня и кивнул, увидев, что я листала книгу в поисках нужной страницы. – Можешь сказать, какой у вас сейчас расход?

– Со всеми скрубберами CO2, O2 и аккумуляторами… у меня осталось часа три.