Книга 54 по шкале магометра, страница 49 – Мария Папкова, Елена Станиславская, Александр Добсон, и др.

Кирилл бережно приподнял ящик и внёс его в дом, рывком, словно пластырь с едва зажившей болячки, сорвал крышку. Плотные ряды чернил в баночках из разноцветного стекла и, между тёмно-жёлтыми и синими, сложенная в несколько раз бумага. Листок не казался новым, но и больше года ему не дашь: цвет всё ещё белый, уголки не потрёпанные.

Кирилл развернул лист. На верхней половине красовался рисунок человека в плаще, выполненный детской рукой. Непропорционально длинные ноги и туловище, карикатурно короткие руки, причём левый рукав совсем небольшой, к нему старательно пририсована манжета с ладонью. Выглядело это так, словно руку несчастному обрубили, и она левитировала вблизи культи. Ниже располагался текст, выведенный тем же почерком, что и записка:

Привет, мой юный друг! Меня зовут Чернильный Гость!

Интересно. Словосочетание задорно играло на языке, и Кирилл одобрительно кивнул фантазии неизвестного ребёнка.

Теперь ты стал счастливым владельцем этих воистину чудесных чернил! Бьюсь об заклад, ты никогда не держал в руках ничего более необычного! И!..

От обилия восклицательных знаков рябило в глазах. Кто составлял текст? Тоже ребёнок, очевидно ведь. После каждого предложения в голове словно громыхал очередной залп разноцветных салютов. Но он продолжил читать. Это же инструкция, в конце концов.

… этими чернилами ты должен рисовать только необычное! Только то, чего никогда не видел! Используй с толком!

Кирилл сложил листочек и засунул в ящик между чёрными чернилами. Интересно, это действительно мамины? То есть, разумеется, не мамины, они бы уже давно засохли, но ящики бутылочки очень напоминали те самые. Может, позвонить? Сказать спасибо? Ну уж нет. А вот испробовать неожиданный подарок можно.

Кирилл освободил место на столе в зале, служившем рабочим кабинетом, отдёрнул шторы: тёмная охра уступила место мягкому бежу. Да, счастливыми чернилами надлежит рисовать только в такой, светлой, обстановке! Он открыл баночку с синим цветом, обмакнул перьевую ручку, подождал, пока капля стечёт обратно; с каждой секундой улыбка его становилась всё шире. Рука замерла над бумагой. Что бы такого нарисовать? Инструкция чётко давала ответ на этот извечный вопрос. Перо танцевало по поверхности, легко сплетало линии в узелки, заворачивало пружины и спирали. Кирилл отложил перо, достал тонкую кисть, налил синим цветом маленькие сферы, не забывая оставить незакрашенные полумесяцы наверху. Задумался на мгновение, потом аккуратно – почти как учительница начальных классов – подписал работу «Поедатель ягод».

Существо, являющее собой химеру с головой веснушчатого ребёнка, туловищем птицы и гибким хвостом хамелеона, смотрело с выражением воинственного удивления. Так смотрят малыши, у которых пытаются отнять любимую игрушку. Ягоды – налитые синим сферы – Поедатель прятал в кулёчке из листьев и бережно обвивал хвостом.

Рисунок был странным, но Кирилл испытывал особое чувство свободы и счастья от того, что нарисовал его именно чернилами, теми самыми!

С того дня работ стало больше. Некоторые Кириллу нравились настолько, что он отсылал их на конкурсы и выставки. Отчего нет?

Один рисунок чернилами, ещё несколько – как на душу ляжет. Чем больше Кирилл рисовал, тем сильнее видел разницу. Даже не в технике, в самих ощущениях от работ. Чернильные были чужими, но по-своему завораживающими. Он словно вытягивал обычные моменты из необычного мира, как фотограф, выхватывающий невероятный в своей мимолётной красоте кадр.