Книга 54 по шкале магометра, страница 46 – Мария Папкова, Елена Станиславская, Александр Добсон, и др.

Она наконец замолчала, поковыряла туфелькой трещину в асфальте, а потом жалобно, совсем уже по-нормальному попросила:

– Ииигорь, а когда мы домой? Я кушать хочу…

Игорь поднялся с лавки, взял сестру за руку, и они зашагали к подъезду.

Назавтра в магазине появились корзины с воспоминаниями. Но спросом они не пользовались.

Далеко-далеко, где-то между Севером и Югом, в маленьком городке у подножия высоких гор жил художник, и звали его Эрни-Кисточка. Почему Кисточка? О, это просто. Молодой и весёлый, с вечно растрёпанными волосами, Эрни часто говорил, что кисточка может всё – ну почти как волшебная палочка. И правда – глиняные горшки или бараний бок выходили из-под его руки как живые, только что не превращались на глазах в посуду или кусок мяса. Только вот денег у него никак не заводилось, а в остальном Эрни жил – не тужил. Разве что грустило его сердечко по одной особе, но у кого нет такой заботы? Может быть у статуи эрцгерцога на ратушной площади, и то – бог весть, что у неё там внутри.

– Эрни, Эрни, – кричали мальчишки, – нарисовал бы ты себе сундук с золотыми монетами!

– Ладно вам, – смеялся художник, – к сундуку нужен дом, к дому жена, к жене дети, и где ж я возьму столько ума и терпения, чтобы вынести всю эту ораву?

– Так нарисуешь, Эрни! – веселились мальчишки, но Кисточка уже шёл дальше, насвистывая беззаботную песенку.

И вот однажды, когда подновлял Кисточка вывеску на постоялом дворе, спустился с высоких гор старый купец. Ну как спустился – доехал на тряской телеге, и на руках перенесли его в комнату слуги, ибо измучила старика тяжёлая болезнь. А в комнате той на стене напротив постели умирающего висела маленькая картина, что рисовал когда-то Кисточка по заказу хозяина. Журчит река, крутится колесо водяной мельницы, тихо склонили головы летние ивы у деревенской запруды. И так понравилась купцу эта картина, так взяла за душу, что когда узнал он, что художник тут рядом, то велел немедля позвать его к себе. Пришёл Эрни; выставил купец всех из комнаты, подозвал Кисточку поближе и прошептал еле-еле, вцепившись в рукав слабыми пальцами.

– Всю жизнь бродил я по разным странам, менял товары на деньги, деньги на счастье, счастье на судьбу. Чую, знаю, что не доеду уже до родной земли, и всё бы отдал, чтобы вернуться сейчас домой, в те времена, когда был молод и весел. Слушай же, парень… Есть в моём сундуке три холста и коробочка с красками. Нарисуй мне картину и, клянусь, отблагодарю тебя по-королевски…

Что ж, просьба умирающего – закон. Достали из сундука холст и краски, сбегал Эрни за мольбертом, поставил его прямо в комнате и взялся за дело. Трудился на совесть,и через день картина была готова. Плывут легкие облачка по высокому ясному небу, лежит бархатная травка под ногами, уходит вдаль тропинка в цветущем яблоневом саду. Трепещут нежно-розовые лепестки под тихим ветром, и слышится, как гудят пчелы, как поёт девушка о любимом, что покинул родные края. Облетят цветы, и завяжется новая жизнь, а что впереди – не знают ни бог, ни дьявол.

Долго смотрел старик на картину, потом подозвал Эрни и говорит:

– Спасибо тебе, Кисточка. Возьми себе в награду эти холсты и краски и помни – исполнят они то, чего хочешь больше всего на свете.

Удивился художник – как так? – поблагодарил купца, кинул в сумку коробку с красками, свернул холсты и пошёл доделывать вывеску. Только закончил – поднялся шум, суета. Бегают слуги, шепчут друг другу на ухо скорбную весть – скончался купец. Зашёл Эрни проститься – мирно лежит усопший, на губах – легкая улыбка, а на картине – пятнышко, будто кто свежую краску рукавом задел. Пригляделся художник, а там – уходит вдаль человечек по тропинке под яблонями.