Книга Пепел короля, проклятого звездами, страница 81 – Карисса Бродбент

– Не вздумай меня жалеть, – прошипела я. – Ответь мне честно, Райн Ашраж. Яхочу это услышать из других уст.

Я устала от лицедейства и вранья. Устала от собственных танцев вокруг правды. Я жаждала честности, как чахлый цветок жаждет солнечного света. Пусть эта правда ранит меня в сердце. Я все равно хотела ее услышать.

Райн изменился в лице.

При всех его недостатках, жалости ко мне он не питал. И правды от меня не скрывал.

– Орайя, я думаю, Винсент тебя очень боялся.

– Боялся? – Я сдавленно рассмеялась. – Он… он был королем ночерожденных. А я всего лишь…

– Ты не «всего лишь». Ты его наследница. Ты была для него самым опасным противником. И потому вызывала у него ужас.

Я не верила своим ушам. Абсурд.

– Взгляни на это.

Я вскочила на ноги. Под нами раскинулась панорама Лахора: мертвого, жалкого, разрушенного города. Призрак того, чем он был когда-то.

Совсем как я.

Райн отошел назад. Я смутно соображала, что все мои руки покрыты Ночным огнем. Мое восприятие было очень отстраненным, словно я стояла вдалеке от собственного тела.

– Посмотри, что он сделал с этим местом, – прорычала я. – В день отъезда он убил почти всех родных. Убил детей, которых до этого помогал растить. Дети не представляли никакой угрозы его власти. Но он это сделал, поскольку был жутко последовательным.

«Змейка, очень важно быть последовательным и осторожным».

Сколько раз он твердил мне эту фразу?

Я захлебывалась словами, едва успевая дышать. Каждое напоминало камень, грубо обтесанный моим гневом.

– Если я настолько опасна, почему он сохранял мне жизнь? Почему не убил в тот же день, когда нашел? Вместо этого он забрал меня к себе и почти двадцать лет врал. Почему бы не убить меня? А он вместо этого держал меня взаперти, вместо этого ломал меня.

Неожиданно Райн подвинулся ко мне так близко, что Ночной огонь теперь его обжигал, но Райн не показывал вида.

Он крепко обхватил мои плечи.

– Ты не сломлена.

Я впервые слышала его таким сердитым, хотя голоса он не повышал.

– Орайя, ты не сломлена. Понимаешь?

Нет, я не понимала, потому что была сломлена. Разрушена, как Лахор с его развалинами и призраками. Разрушена, как Эвелена с ее двухсотлетним шрамом и извращенной тягой к тому, кто оставил ей этот шрам. Имела ли я право судить ее за это, когда сама ничем не отличалась от нее?

Винсент меня разрушил. Он меня спас. Он меня любил. Он меня подавлял. Помыкал мной. Сделал меня всем,кем я была. Всем, кем могла быть.

Самые значительные составляющие моей силы (Винсент хотел, чтобы я никогда не открыла их в себе) были от него.

А теперь я ковырялась в каждой ране, нанесенной им. Пусть они вызывали нестерпимую боль, я не хотела, чтобы они исцелились, поскольку это были раны от него.

Я слишком сильно тосковала по нему, чтобы ненавидеть его так, как мне хотелось.

И сильнее всего я ненавидела его за это.

На меня разом навалилась усталость. Языки Ночного огня погасли. Райн по-прежнему держал меня за плечи. Он был совсем рядом; наши лица находились на расстоянии пальца. Как просто было бы наклониться и прижаться к его груди. Будь передо мной Райн, какого я знала во время Кеджари, наверное, я бы так и сделала. Позволила бы ему проявить заботу.

Но передо мной был другой Райн.

– Орайя, посмотри на меня.

Я не хотела на него смотреть. И не должна была. Я слишком многое видела, и он тоже. Нужно освободиться от его рук.