Книга Змейка и крылья ночи, страница 91 – Карисса Бродбент

– Но я до сих пор регулярно хожу. Порой вампиры слегка меня утомляют.

– Тебе ее не хватает? Человеческой природы?

Только после того, как этотвопрос слетел с моих губ, я поняла, насколько он личный. Я решила, что Райн не станет отвечать. Он молчал, глядя, как посетители смеются и пьют.

– Я скучаю по солнцу, – сказал он наконец.

И на мгновение у него появилось то же самое выражение лица, как в тот день, когда я вернулась в апартаменты на рассвете и увидела, что он смотрит в окно, хотя уже давно должен был наступить момент, когда свет начал есть кожу.

Не знаю, почему я почувствовала желание уйти от этого неудобного вопроса, словно ткнула в рану. Я попробовала пиво. Рот наполнила плотная горькая жидкость. Я скривилась, и Райн рассмеялся.

– Фу! – воскликнула я. – Это же омерзительно!

– Омерзительно и восхитительно.

– Просто омерзительно.

– Принцесса, у вас нет вкуса.

Я невольно хихикнула. Может быть, он был прав, потому что я сделала еще один глоток.

– Мише, наверное, тоже раньше была человеком, – заметила я.

Теплая улыбка расплылась на его губах.

– Когда на нее смотришь, сразу понятно?

– Я не встречала другого такого вампира, как она.

– И я тоже.

– А это ты ее…

Тепло исчезло с лица Райна.

– Нет, – сказал он жестко, чтобы оборвать вопрос и пресечь любое продолжение темы, затем сделал долгий глоток.

Я наблюдала за ним пристальнее, чем предполагала.

Райн говорил, что выбрал меня союзником, потому что я ему любопытна. И мне не хотелось признаваться, даже самой себе, что и мне он был любопытен. Мне очень давно не хотелось разузнать о ком-то побольше, пусть даже лишь из-за того, что он такой непонятный.

Он опустил кружку – уже почти пустую, и мы сидели молча, разглядывали посетителей.

Наконец я спросила:

– Зачем ты пошел на Кеджари?

Такой само собой разумеющийся вопрос, но ни один из нас еще не задавал его другому. Как будто, едва мы вошли в Лунный дворец, внешний мир и обстоятельства, которые привели нас сюда, перестали существовать.

– Мне нужно заботиться о многих, а у обращенного ришанина из трущоб не так много возможностей. – Он покачал головой. – Орайя, никогда не давай обещаний у смертного одра. Это всегда обернется против тебя самой.

«Обращенный ришанин из трущоб».

Я так часто думала о страданиях людей в Доме Ночи, что могла легко забыть о вампирах, которые тоже здесь страдают. Я думала, что большинство участвуют в Кеджари ради славы, но, может быть, на самом деле толчком для всех нас послужило отчаяние.

– Семья? – переспросила я.

– В каком-то смысле. И я исчерпал все другие пути. Участие в этом варварском представлении стояло не слишком высоко в списке моих планов на свою жалкую бесконечную жизнь. – Его рот скривился в неровной улыбке. – Меня бы вообще тут не было, если бы Мише не затащила силой.

Его слова меня поразили.

Он усмехнулся и сделал глоток.

– Вы посмотрите на это лицо. Ты думала, это я был – как ты сказала? – дикарь, который обратил Мише, протаскал ее по Обитрам несколько сотен лет, а потом приволок это бедное невинное создание, этого солнечного эльфа через полмира на кровавый турнир Кеджари, так, наверное?

– Да, – немедленно ответила я. – Абсолютно.

– Гадкая девчонка, – покачал он головой. – Нет, это был ее план. И она понимала, что я не позволю ей осуществить его в одиночку.