Книга Мать смерти и рассвета, страница 190 – Карисса Бродбент

Я почувствовал, как в артефакте, который я носил с собой, пульсирует магия, странная и достаточно могущественная, чтобы изменить реальность.

– Я не понимаю, как… – Судя по виду Брайана, мои доводы его не убедили.

– Я не спрашивал твоего мнения, – отрезал я.

Саммерин медленно поднялся на ноги, убрав руку с горла. Рана все еще выглядела ужасно, но ему удалось остановить кровотечение. Я осмотрел друга с ног до головы:

– Ты в порядке?

– Готов свергать империю, – хриплым шепотом ответил он.

Я едва не рассмеялся:

– Рад это слышать, дружище.

ТИСААНА

Усадьба Зороковых не уступала по красоте усадьбе Микова, если не превосходила ее. Имение Зороковых определенно было больше, а признаки богатства здесь – назойливее. Эсмарис обладал огромной властью, ему не требовалось кому-то что-то доказывать, и дом отражал это. Все в его усадьбе было искусно вырезано из белого мармора, не нуждающегося в дополнительных украшениях, чтобы заявить о безумно высокой стоимости – она и так чувствовалась.

Зороковы предпочитали крикливую роскошь. Крыши зданий блестели серебром и золотом, возвышаясь над нами уступами, словно гора из слоновой кости. Пока повозка с грохотом въезжала в ворота, все ее пассажиры молчали. В телеге сидело не менее десятка человек в цепях, хотя только у меня на запястьях и лодыжках было по несколько оков. Меня приковали к решетке, скамейке, к цепям, надетым на меня же… похитители будто боялись, что я улечу.

Я бы, конечно, не стала улетать. У меня очень хорошо получалось быть идеальной рабыней, идеальной пленницей.

За свою жизнь я уже много раз оказывалась под входными арками вроде этой. Тем не менее каждый раз, когда на меня падала тень от герба очередного лорда, я замирала. Будучи ребенком, я всегда стояла у другого входа, возвращалась к другому господину.

Я подавила страх. Детство осталось далеко позади.

Пока мы ехали по городу, я наблюдала за окрестностями, запоминая планировку. Территорию защищали две стены: одна – вокруг города, другая – вокруг самого имения. Я отметила, что улицы широкие и очень прямые. Удобно.

Маленькая девочка, узнавшая меня на рынке, тоже оказалась в повозке. Она сидела напротив, вытянув шею, и наблюдала за мной всю дорогу. Теперь она наклонилась ближе и тихо спросила:

– Ты действительно убила Эсмариса Микова?

В ответ я покачала головой, имея в виду не отрицание, а призыв к молчанию, но слишком поздно.

– Не разговаривай с ней! – прорычал один работорговец и так сильно ударил девочку по лицу, что ее отшвырнуло на сидящую рядом женщину.

– Не смей ее бить! – рявкнула я прежде, чем смогла сдержаться. – Она…

Удар. Затылок пронзила боль. В глазах потемнело.

* * *

Я пришла в себя все еще в цепях. Голова раскалывалась, сводило желудок. В полубессознательном состоянии я упала на четвереньки, и меня вырвало.

Все чувства притупились. Когда они начали возвращаться, первое, что я услышала,был звук, выражавший отвращение.

– Вот тварь, – пробормотал грубый женский голос. – А мне теперь убирать.

С огромным усилием я подняла голову и прислонилась спиной к стене. Запястья и лодыжки сковывало железо, цепь от кандалов тянулась в угол, где стена сходилась с полом. Пол был мраморный, как, без сомнения, и все остальное в этом доме. Слева стояла небольшая кровать, достаточно далеко, чтобы цепи наверняка не позволили улечься на нее. Сама комната оказалась крошечной. Кроме кровати, в ней помещался письменный стол и пыльное зеркало. Окон не было.