Книга Мать смерти и рассвета, страница 165 – Карисса Бродбент

– Ты рад, что вернулся? – тихо спросила я.

Макс бросил многозначительный взгляд на мое обнаженное тело и ответил «да» таким тоном, словно в жизни не слышал вопроса глупее.

– Без шуток. Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

Оно того стоило?

Я стоила того, чтобы вернуть воспоминания?

Его лицо смягчилось. Кончиками пальцев он очертил «яблочко» моей щеки:

– Хочешь услышать правду? Да, воспоминания тяжелые. Но они не пугают меня так сильно, как перспектива никогда больше тебя не видеть, а ведь я подошел к этому так близко. Одна мысль навеваетна меня ужас.

– Прости, – хрипло сказала я. – В твоем прошлом так много ужасных вещей. Большинству никогда не выпадает возможность забыть об ошибках и получить второй шанс. Я думала, что ты, как никто другой, заслужил эту свободу. Я думала, именно этого ты захотел бы сам.

– Даже если спрятаться от воспоминаний за стеной, я все равно буду тем, кем меня сделало пережитое. Рано или поздно мне пришлось бы столкнуться с этим опытом.

Макс очень старался говорить непринужденно, но я знала его достаточно хорошо, чтобы уловить натянутость тона.

– Я рад, что ты была рядом, когда воспоминания вернулись, – продолжал Макс. – Даже несмотря на раздражающую решимость во что бы то ни стало не допустить их возвращения.

– Я…

– Ты пыталась поступить правильно. Я знаю, невыносимое ты упрямое существо.

Он схватил меня за подбородок, пристально всматриваясь в лицо.

– Послушай, – произнес он после долгой паузы. – Я не очень красноречив, поэтому скажу только один раз. Если тебе еще когда-нибудь придется угадывать, чего я хочу или что для меня лучше, то знай: это ты. Ладно? Я уже принял это решение, и оно далось мне нелегко. Не следует проявлять к нему неуважение, утверждая, будто ты знаешь меня больше, чем я сам. Я не раз принимал плохие решения. Но тебя это не касалось, не касается и никогда не коснется. Ты всегда для меня лучше.

Я не знала, что ответить. Боялась открыть рот: что бы оттуда ни вылетело, это прозвучит жалко и плаксиво.

Возможно, если взглянуть на мою жизнь со стороны, она покажется чередой несчастий. Но здесь и сейчас я боялась поверить, что мне так повезло.

Вместо ответа я поцеловала Макса. Поцелуй стремительно углублялся, и вдруг я обнаружила, что уже наполовину лежу на Максе, прижимаясь к его груди своей. В сердце снова зашевелилось желание, забурлившее, но все еще не удовлетворенное после первого раза. Ночь только начиналась. У нас впереди вся жизнь и, практически без сомнения, ранняя кончина, так что отоспаться еще успеем.

– Мне нужно устное подтверждение твоего понимания, Витежиц, – пробормотал Макс между поцелуями.

– Так точно, капитан.

Его губы изогнулись в лукавой улыбке.

– Генерал. Если помнишь, меня повысили.

– Не зазнавайся, таинственный человек-змея.

Он рассмеялся – прекрасный звук – и, обхватив меня за талию, усадил на себя верхом. Я почувствовала твердуювыпуклость, прижавшуюся к самому сокровенному месту на моем теле, и мой собственный смех растаял на губах.

– Такая дерзкая, – произнес Макс, медленно поглаживая мои бока. – Тогда поставь меня на место.

Я стянула с него брюки, приподняв бровь:

– Говорила же тебе не надевать их.

– И ты была права.

– Я всегда права.

– Неправда.

Я сбросила его брюки вместе с остальной нашей одеждой на пол и снова взобралась на Макса, оставляя на его теле след из поцелуев – от колена к бедру и, наконец, к члену, который я тоже поцеловала, а затем медленно, лениво облизала.