Книга Мать смерти и рассвета, страница 108 – Карисса Бродбент

– Расточительно оставлять его на земле, – сказал я в качестве объяснения.

Саммерин смотрел на меня с таким выражением, словно недоумевал: неужели я сейчас серьезно? Тем не менее Тисаана слабо улыбнулась, взяла цветок и заложила за ухо. Красный ей шел.

При приближении к центру города народу на улицах быстро прибывало. Однако освещение здесь было на редкость тусклым, – видимо, здешние жители любили полумрак. Но опять же темнота здесь казалась вполне уместной. Мне еще не доводилось видеть ме́ста, более очевидно заявлявшего о себе как о неказистой изнанкеобщества. Из теней за нами следили подозрительные взгляды. С каждым шагом сгущался сладкий наркотический дым. Когда мы миновали высокую женщину с длинными черными волосами, брови Саммерина взлетели. Сначала я подумал, что его поразила красота женщины (и вполне заслуженно), но тут он спросил:

– Она фейри?

Фейри! Я присмотрелся к окружающим и, к своему немалому удивлению, обнаружил, что среди них действительно есть фейри. Большинство прохожих были людьми или, по крайней мере, выглядели как люди. Но примерно у трети проглядывали заостренные уши: либо длинные, как у Ишки, либо менее заметные, которые легко было принять за человеческие. Брайан остановился и бросил на Ишку подозрительный взгляд:

– Ты привез нас в земли фейри?

В вопросе звучало неприкрытое обвинение.

– Нет, – спокойно ответил Ишка. – Это Загос. Как я и говорил.

Тисаана в замешательстве огляделась:

– Тогда почему…

– Загос существует под этим именем последнюю сотню лет или около того. Раньше он назывался Нирая. Какое-то время фейри и люди жили в этом островном королевстве вместе. Королевство было спрятано от остальных людей, а другие Дома фейри отреклись от него. То, что сегодня известно как Загос, – лишь малая часть прежней Нираи.

Саммерин слушал Ишку почти с благоговением:

– Неужели эта идея для фейри столь же немыслима, как и для нас?

– Пятьсот лет назад мир был совсем другим.

– Так что же случилось с Нираей? – спросил я.

Ишка замешкался, но затем ответил:

– Она пала. По законам фейри прошлых времен скрещивание с людьми приравнивалось к скотоложеству.

– Как лестно, – пробормотал я.

– Нираянцам позволили пару столетий просуществовать в изоляции, но…

Он замолчал, его взгляд остановился на чем-то вдалеке.

– Но? – поторопила его Тисаана.

Ишка не ответил, а после недолгого молчания посмотрел на нас с Тисааной:

– Прошу меня извинить. Место, где вам смогут помочь – или, во всяком случае, попытаться помочь, – уже совсем близко. Идите прямо, а на развилке поверните налево. На двери изображена лилия.

– А ты куда? – спросила вслед ему Тисаана, но фейри уже ускользнул в толпу.

– Я найду вас позже, – бросил он через плечо, даже не потрудившись обернуться.

Саммерин раздраженно выдохнул, Тисаана покачала головой.

– Он всегда так делает? – спросил я.

– Всегда. – Тисаана вздохнула и продолжила идти. – Но с другой стороны,он всегда возвращается.

Я зашагал в ногу с ней. Нос снова защекотал цитрусовый запах, и я подавил желание придвинуться ближе.

– Мы не зря доверились ему? – вполголоса спросил я.

– Доверились, – хмыкнула Тисаана. – Не знаю, доверяю ли я Ишке. Но у нас – хм, как бы правильнее сказать – взаимовыгодные отношения. Повстанцам удалось захватить четыре ключевых города в Трелле, и без помощи Ишки мы бы не смогли продвинуться так далеко. Верен ли он нам? Вряд ли. Но я точно знаю, что он верен своему делу.