Книга Ночная радуга, страница 36 – Жанна Володина

— Скорее всего, — отвечаю я, оглядываясь на окликающего меня Виктора Сергеевича. — Пока, девчонки!Позвоню вам завтра.

Ко мне твердой походкой приближается Верещагин. Меня буквально накрывает волной аромат его туалетной воды: это снова табак и мелисса.

Он не здоровается. Я тоже. Несколько секунд мы молчим, разглядывая друг друга. Я его серый костюм, он — мой строгий брючный костюм цвета горчицы и длинную французскую косу, которую, сооружая мне вечернюю прическу, тщательно заплел мастер.

— У меня очень красивая жена, — вдруг хрипло говорит Верещагин, протягивая мне руку.

— Сократите свою речь на комплименты, и мы быстрее поймём друг друга, — отвечаю я, игнорируя протянутую руку.

— Ты просила романтическую встречу, — нахмурившись в ответ на мои слова, напоминает Верещагин.

Теперь болезненно хмурюсь я, реагируя на ненавистное «ты».

— Прежде всего, я просила информацию, — возражаю я.

— Продолжаете играть свою роль? — цедит он сквозь зубы.

— Не уверена, что я знаю эту роль наизусть, — не в моих привычках спорить. Он может думать обо мне всё, что ему хочется. Мне нужно понять, что происходит и как из этого выбраться.

— Прогуляемся или сразу в ресторан? — нарочито вежливо спрашивает Верещагин, предлагая взять его под руку.

— Прогуляемся, но не молча, — ставлю я условие, еще раз игнорируя его руку.

Он кивает, но не двигается с места, по-прежнему настаивая, чтобы я взяла его под руку. Кладу ладонь на его согнутую руку, и мы медленно движемся по аллее, полной гуляющих людей. Удивительно теплые и солнечные дни конца сентября словно даны нам всем в подарок.

— Что насчет нашего развода? — спрашиваю я Верещагина и чувствую, как напрягаются мышцы рук под мягкой тканью пиджака.

— Я еще не успел насладиться браком, — усмехаясь, отвечает мне мужчина.

— Давайте так! — я останавливаюсь, освобождаю свою руку и смотрю ему прямо в глаза. — Я сделаю одно предположение.

— Сделай одолжение! — продолжает «тыкать» мой «муж».

— Именно развод вы мне хотите предложить за мое участие в вашей… авантюре, — предполагаю я, не отводя глаз.

Он заглядывает в мои, в самую их глубину. Его карие умные глаза словно пытаются прочесть мои тайные мысли:

— Развод как награда? Ты умна не по годам!

— Мне тридцать, — сообщаю я, размышляя, когда успела полюбить запах табака и мелиссы. — Вряд ли это комплимент.

— Тем не менее, это действительно комплимент, —Верещагин сам кладет мою руку на свою, и мы продолжаем неспешный путь. — Предлагаю всё-таки поговорить за столом, на ходу получается плохо.

Минут через пятнадцать мы сидим за столиком в ресторане «Вино и краб» на Никольской.

— Здесь прекрасная винотека, — первые слова, которые произносит Верещагин, когда нам подают меню.

— Благодарю, — отказываюсь я.

— Тогда краб? — спрашивает Верещагин. — Это единственный ресторан в Москве, где представлены все одиннадцать видов краба.

— Спасибо. Обязательно попробую, но только один, — специально улыбаюсь «мужу», и он мрачнеет от силы моей улыбки.

После неторопливого изучения меню под сверлящим, неприятным взглядом Верещагина я останавливаюсь на черном рисе с крабом, сыром сулугуни, спаржей и черешней. Верещагин заказывает королевского краба в перечном соусе.

— Почему я? — наивно распахнув глаза, спрашиваю я хмурого собеседника. — Чтобы отомстить моему отцу за своего?