Книга Ночная радуга, страница 33 – Жанна Володина

Верещагин больше не удерживает меня, и я одна иду к выходу из зоопарка, специально свернув к вольерам для кошачьих. Огромный холеный тигр смотрит на меня холодно, почти безразлично. Мощные лапы восхищают меня даже больше, чем по-восточному раскосые желтые глаза.

— Я была твоим ужином, — доверительно сообщаю я животному. — Но ты перебьешься.

Тигр смотрит на меня внимательно, меняя безразличие на сожаление.

— Пока! — машу я ему ладошкой.

— Разговариваете с тигром? — в голосе подошедшего Виктора Сергеевича добрая усмешка. — Что отвечает?

— Сожалеет, что не познакомились ближе, — рассказываю я совершенно серьезно. — Я была его ужином.

Отец ждет меня ужинать, сидя над пустой тарелкой. Быстрый и острый взгляд его напоминает тигриный.

— Гуляла?

— Ходила в зоопарк, — отвечаю я, усаживаясь за стол.

— Зоопарк? — отец искренне удивлен. — Неожиданно.

— Давно не видела тигра, — сообщаю я, разворачивая салфетку.

— Понятно… — рассеянно комментирует мои слова отец. — Тебе скучно?

— Да, — киваю я равнодушно. — Я привыклаработать и проводить время с друзьями.

— Работай, проводи, — тут же реагирует отец. — Разве я мешаю?

— Нет, не мешаешь, — соглашаюсь я. — Но, живя в разных городах, трудно делать это настолько часто, как я привыкла.

— Хорошие у тебя друзья, — вдруг говорит отец, кивком благодаря пожилую кухарку за положенные на тарелку тушеные овощи. — Верные. И дружите столько лет. Ты к Жданову не присматривалась?

— Игорю? — по-настоящему удивляюсь я. — К нашему Игорю?

— Интересный человек, по моим данным, — осторожно отвечает отец, приступая к еде.

— Он прекрасный человек! — возражаю я. — Один из лучших.

— Так в чем же дело? — продолжает прощупывать почву отец. — Он тебе не нравится?

— Ему не нравлюсь я, — смеюсь, видя, как вытягивается лицо отца. — Он всю жизнь влюблен в совершенно другую женщину.

— А ты? — во взгляде отца появляется какое-то странное чувство. — Ты этим расстроена?

— Расстроена? — отцу удается меня удивить. — Игорь — мой друг, друг детства. Как Владимир или Максим. Нас связывает очень глубокое чувство. Это не любовь. Это дружба, долгая и честная.

— Глупости, — мягко возражает господин Вяземский. — В тебя невозможно не влюбиться. Скорее всего, они просто и не надеялись на успех и взаимность.

— Папа, — тихо обращаюсь я к отцу, отпивая глоток минеральной воды. — Ты хочешь выдать меня замуж?

Отец хмурится и, отложив вилку, смотрит на меня, слегка прищурившись.

— Ты не хочешь замуж? Тебе…

— Мне тридцать. Это не смертельно, — быстро перебиваю я. — И я сама буду решать, выходить ли мне замуж и за кого.

Мне показалось или отец слегка покраснел, а потом побледнел?

— Безусловно, — кивает отец и мне, и кухарке, которая кладет на его тарелку кусок белой рыбы, приготовленной на пару. — Чем планируешь заняться завтра?

— Почитать, поболтать с подругами по телефону, погулять в каком-нибудь красивом месте, пока эта странно чудесная осень не изменилась, — рассказываю я, отказавшись от рыбы.

— Хорошо, прекрасные планы, — слишком быстро соглашается отец, но я не даю ему расслабиться:

— Ты, наверное, хотел рассказать мне о том мужчине?

Отец не делает вид, что меня не понимает. Он просто молчит, пережевывая кусочек рыбы.

— О том, из-за которого ты так расстроился на юбилее друга, — терпеливо напоминаю я. А что изменитсяот того, что я буду нервничать?