Книга Ночная радуга, страница 32 – Жанна Володина

— Хорошо, что я оставила себе свою фамилию, — удовлетворенно говорю я. — Я за нее долго боролась. Не хотелось бы менять. Тем более ваша мне не нравится.

Крылья носа Верещагина слегка раздуваются, выдавая силу его раздражения. Один из молодых людей продолжает меня разглядывать, и я ему улыбаюсь. Глаза Верещагина сужаются, и он отрывисто произносит, по-моему, даже шутит:

— Будь скромнее… при живом-то муже.

— Не уверена, что я ваша… жена, — мягко возражаю я. — Может, всё-таки пару фоток? Для убедительности. Я, видимо, слегка перебрала во время торжества, и этот радостный день выветрился из моей памяти. Хотя я не пью. Вас бы расстроила жена-алкоголичка?

— Меня расстраивает сам факт наличия у меня жены, — отвечает мне Верещагин и добавляет. — Но это была превентивная мера.

— Я уже предлагала вам развод. Вы не отреагировали, — напоминаю я, вздохнув.

— Неужели правда? — самого себя спрашивает мужчина, а потом и меня. — Вы и в паспорт не заглядывали?

Паспорт. Он всегда в моей сумочке. И я его никому не давала. Помедлив пару секунд, достаю свой паспорт.

— Страница четырнадцатая, — вежливо подсказывает мне Верещагин.

"Зарегистрирован брак. Третье сентября. ФИО супруга Верещагин Никита Алексеевич".

— Убедительно, — осторожно говорю я, чувствуя дрожь в коленях и тщательно стараясь ее скрыть. — Никогда не открывала эту страницу. Нет привычки перед сном перечитывать паспорт. Оказалось, зря…

Верещагин настойчиво сканирует мое лицо в поисках фальши.

— Не знала, — приходит он к выводу.

— Не знала, — подтверждаю я, наконец, уняв раздражающую дрожь. — Это вы или мой отец?

Верещагин с досадой оборачивается на настойчиво улыбающегося в ответ на мою улыбку мужчину и бросает:

— Разговаривать будем в другом месте! Поехали!

Верещагин встает и протягивает мне руку. Игнорирую ее и встаю из-за стола без его помощи.

— Нет, — твердо отвечаю я. — С вами, господин Гагарин, я никуда не поеду. Сегодняшнее свидание закончено. До завтра.

— До завтра? — растерянно переспрашивает он.

— Мы же сторговались на ежедневные встречи? Я верно помню? — радушно улыбаюсь я теперь уже только ему. — Иливы передумали и мы прекращаем наши встречи?

— Неужели тебе не любопытно узнать, как мы поженились? — Верещагин засовывает руки в карманы и сжимает их в кулаки.

— Как вы это сделали, мне более-менее понятно, — пожимаю я плечами. — Технические детали меня не интересуют. Кто воровал паспорт, кто ставил штамп и за какие деньги… Мне, действительно, любопытно зачем. Но я дотерплю до завтра. Хорошего вечера!

Успеваю даже выйти из кафе и пройти пару шагов, когда меня крепко берут за локоть, останавливая.

— Дорогая женушка! — горячий шепот приподнимает мелкие волоски на моей шее, некстати напоминая мне, что лимонная мята называется мелисса. — Ты чего-то не поняла! У нас домострой и патриархат. Это я решаю, когда в нашей семье что-то начинается и когда что-то заканчивается.

Разворачиваюсь к нему лицом, почти приближаю губы к его губам, и шепчу парализованному моими действиями мужчине:

— Милый муж! У нас семейная демократия и полное равноправие. Я поехала домой. Верните моего Виктора Сергеевича. Встретимся завтра, и вы мне расскажете, как мы познакомились, как полюбили друг друга, как решили пожениться. У нас будет настоящая романтическая встреча. Постарайтесь меня впечатлить. Хорошего вечера больше не желаю, передумала.