Книга Ночная радуга, страница 29 – Жанна Володина

Екатерина Воронина познакомилась с Верещагиным в детском хосписе на благотворительном мероприятии. Она явно старше Барон лет на десять, но тоже знает себе цену: изящная светская львица — блондинка с короткой стрижкой и следами пластики на красивом волевом лице.

Маргарите Ковалевской тоже, как и Верещагину, почти сорок, но выглядит она на двадцать. Невысокая стройная рыжеволосаяженщина с умными зелеными глазами. Милое лицо с курносым носиком и незагримированными веснушками. Знакомы с детства, выросли вместе. Теперь понятно, как она попала в этот список. Рядом с ним Ковалевская смотрится слишком просто, но вполне достойно.

Загадываю, чтобы женой Верещагина оказалась скромная библиотекарша. Тогда он в моих глазах станет более человечным. Пока же господин Верещагин удостаивается званий "нетерпимый", "недобрый", "ненавидящий". Опять сплошные "не".

— Где мы встречаемся? — обращаюсь я к Виктору Сергеевичу, не зная, как мне одеться.

Ответ приводит меня в состояние крайнего замешательства.

— Зоопарк? Правда? — почти смеюсь я. — Он любит животных или намекает, что дрессировщик?

Виктор Сергеевич не позволяет себе ответить.

Зоопарк так зоопарк. Тогда всё значительно проще. Серый брючный костюм спортивного стиля, короткое голубое пальто и легкие спортивные туфли.

— Вы не боитесь гнева моего отца? — своим вопросом застаю врасплох Виктора Сергеевича, ведущего машину.

— Скажем так, — вежливо отвечает мужчина, — опасаюсь, но не боюсь. И мне, и вам стоит бояться гнева совершенно другого человека.

Больше я вопросов не задаю, переваривая полученную информацию. Верещагину что-то от меня надо, скорее всего, отомстить отцу с моей помощью. Видимо, у него есть способ заставить меня это сделать. По крайней мере, он точно так думает. И скоро я узнаю причину такой сильной ненависти к господину Вяземскому. Думаю, история старая и касается отца Верещагина. Но насколько я знаю собственного, справиться с ним будет непросто, недаром он единственный смог быстро и без последствий помочь Максиму Быстрову, когда я попросила.

Верещагин ждет меня у центрального входа с двумя билетами в руках. Высокий, крепкий, хмурый.

— Добрый вечер! — недовольно говорит он, интонацией совершенно противореча собственным словам.

— Как скажете, — не споря, соглашаюсь я. — Пусть этот вечер будет добрым. Зоопарк — это какой-то символ или вы решили скормить меня тиграм?

— Давно не был, — отвечает он, продолжая хмуриться. — А тигры отравятся.

Сашка бы точно влепила пощечину, Варька — развернулась бы и гордо ушла. Я же пожимаю плечами:

— Вам жаль тигров?

— Мне хочется отравить совершенно другого хищника, — откровенно говорит Верещагин.

Возле водноговольера с фламинго мы останавливаемся. Длинноногие птицы с мощными клювами и гибкой шеей мне не нравятся. Вода у берега запруды пестрит коралловыми пятнами.

— Интересно, — равнодушно начинаю я неизбежный разговор. — Если вас кормить морковкой или ракообразными, вы станете розовым?

— Мне не пойдет розовый, — развернувшись ко мне, отвечает Верещагин. — Валерия…

— А к вам? — перебиваю его я. — К вам как обращаться?

— А вы не знаете? — и снова в голосе презрение, такое явно ощутимое, что хочется сделать шаг назад.

Но такой шаг я не делаю. Только слегка запрокидываю голову. Несмотря на мой немаленький рост, я ниже Верещагина на полголовы.