Книга Ночная радуга, страница 120 – Жанна Володина

Вытаскиваю симку из телефона и с каким-то садистским удовольствием смываю ее в унитаз. Вставляю новую. Ну что, Рита? Теперь дозвонишься? Спасибо, Игорь! Если что — у меня есть еще три штуки.

В зимнем саду, куда приводит меня Виктор Сергеевич, никого нет. Странно. Я не торопилась. Неужели мужчины так долго собираются? Тоже приводят себя в порядок?

— Им раны обрабатывают, — прочитав мои мысли, докладывает Виктор Сергеевич и, увидев мои поднятые брови, поспешно добавляет. — Ничего серьезного, но обработка нужна.

Жаль, что ничего серьезного. Лучше бы сейчас они лежали в больнице, а я бы ехала домой к маме. Даже не собираюсь совестить себя за такие крамольные мысли: они же сами этого хотели.

Зимний сад в этом доме является продолжением гостиной, и стены, и потолок в нем из тонированного стекла нежно-терракотового оттенка. Этот флористический участок, по задумке дизайнеров, должен стать тем местом, в котором зимой и осенью продолжаются весна и лето. Пальмы разных видов, азалии разных цветов, орхидеи, от нежно-белоснежных до иссиня-красных. Неожиданностью для меня становятся лимонные и мандариновые деревья. Их много, и они придают саду какую-то сказочную декоративность. Желто-оранжевые плоды яркими мазками поднимают настроение и вызывают желание улыбнуться.

Большой белый стол из выбеленного натурального дуба, такие же стулья с очень высокими резными спинками и мягкими подушками мятно-фисташкового цвета. Белая холщовая скатерть, желтые и зеленые тканевые салфетки. Стол сервирован на троих. Женщина лет пятидесяти в светлом льняном платье-халате расставляет тарелки на столе, снимая их со столика на колесиках.

— Доброе утро! — вежливо говорит она мне и продолжает свою работу.

Виктор Сергеевич помогает мне сесть за стол.Пораженно смотрю на выбор блюд и прихожу к выводу: мы будем жить в этом зимнем саду пару недель втроем, раньше нам всё это не съесть. Может, Виктор Сергеевич и женщина, то ли обслуга, то ли кухарка, примут долевое участие в поедании завтрака?

Панкейки с бананом и черникой. Фриттата с овощами. Куриные маффины с сыром. Пицца Маргарита на лепешке. Манный пудинг. Яичные роллы. Шоколадный пирог.

Меню оглашает мне женщина, вежливо и заинтересованно ожидая, с чего я начну.

— Пиццу, пожалуйста, — выбираю я, мстительно представив на месте аппетитного куска итальянского пирога, пиццы Маргарита, Риту Ковалевскую.

— Какой кофе предпочитаете? — женщина мило улыбается, и эта улыбка не кажется дежурной.

— Черный. С медом и лимоном, — улыбаюсь в ответ, вызывая ее восхищенный вздох.

— Лера! — первым в зимнем саду появляется Андрей. Мокрые после душа волосы тщательно уложены, одет в легкий костюм с футболкой. В руках большой сверток в крафтовой бумаге. — Я привез тебе подарок!

По размеру и форме я сразу понимаю, что это та самая картина, которую он купил на благотворительном аукционе.

— Это лишнее, — теряюсь я, подняв голову к стоящему возле моего стула раскрасневшемуся молодому человеку.

— Почему? — радость и ожидание чего-то гаснут в нежно-голубых глазах Андрея.

— Это… дорого и слишком лично, — нахожу я правильные слова и встаю, чтобы не задирать голову и не чувствовать себя неловко перед стоящим передо мной растерянным мужчиной. — Это тебе, вам… важнее. Это должно висеть у вас в доме.