Книга Царевна гибельных болот, страница 22 – Екатерина Ильинская

Что-то царапнуло меня в этом объяснении. Не то, что можно погибнуть, нет. К угрозе смерти я стала равнодушна, словно выплакала и этот страх. Переболело, стало настолько привычным, что больше не ранило. Удивило другое: жрец Мары словно оправдывался в своих действиях. Зачем? Сказал бы просто, что так надо, и Иван бы сделал – ему некуда деваться. Почему же сейчас колдун решил объясниться? И кого он уговаривал? Уж не себя ли?

Дёрнуло. Сердце подскочило к горлу, опора пропала, и мы полетели вниз. Страх захлестнул с новой силой, и хотя колдун прижал крепче, крик ужаса вырвался из груди. Я вцепилась в плечи жреца Мары и зажмурилась изо всех сил, ожидая удара о землю. Но мы провалились в воду.

Воздух пропал, холод обжёг кожу. Крик обернулся пузырями, а в лёгкие хлынула вода. Глаза резало. В груди горело. Ужас заставлял биться в чужих объятиях, только бы выплыть на поверхность, но колдун продолжал держать.

Я взмахнула руками, задев край маски. Та вдруг легко соскользнула в сторону. Перед глазами показалось бледное лицо. Светлые пряди змеями вились вокруг нас, закрывая левую щёку.

Я замерла. Словно мне вмиг перестал быть необходим воздух. Словно стала лягушкой, попавшей в родное болото. Мутная вода мешала видеть. Перед глазамито и дело мелькали тёмные частички поднятого со дна ила и торфа. Была у колдуна родинка или показалось?

Он выругался – пузырьки воздуха унесли его слова. Закрыл лицо ладонью. Другой рукой толкнул меня вверх. Мир крутанулся, и я вынырнула.

– Я думал, вы потонули.

На плечах железной хваткой сомкнулись руки Ивана. Вытянули на островок, швырнули наземь, давая откашляться. Тело скручивало в болезненных спазмах. Я не могла надышаться – всё время казалось, что воздуха не хватает. В глазах всё плыло.

– А служитель смерти может утонуть?

Услышала я задумчивый голос жениха-предателя. Страх обдал холодом, я встала на четвереньки и посмотрела на воду. Совершенно неподвижную.

Жрец Мары… умер?

В этот момент вода вскипела, плеснула на берег, заставляя отшатнуться. Колдун вынырнул и ухватился за торчащую чуть в стороне корягу. Дыхание его было ровным, словно и не тонул. Лицо привычно скрывала маска.

Обычный человек может так долго пробыть под водой? Или своим слугам Мара даёт отсрочку от смерти? Или… он и есть Бессмертный?

Я сглотнула и часто задышала. Горло драло, глаза щипало, кожа чесалась от осевшей на ней грязи, но я не могла оторвать взгляд от колдуна, который добрался до нашего островка и встал рядом как ни в чём не бывало, заставляя задирать голову и чувствовать себя псиной, стелящейся у ног хозяина. Но я была слишком слаба, чтобы встать.

Была у него на левой щеке родинка или показалось? Можно ли верить камням с поля печали и скорби? Кто ты, в конце концов, такой, жрец Мары?!

– Для лягушечки ты слишком плохо плаваешь.

Колдун протянул мне руку, и ничего не оставалось, как принять её. Подняться удалось не с первого раза: шатало, ноги противно дрожали, любое движение давалось с трудом.

– Надо развести костёр, – произнёс Иван-царевич, а я только сейчас почувствовала холод. Рубашка противно липла к телу, вызывая дрожь. – Ночь будет стылая.

Не знаю, как далеко находилось болото от поля печали и скорби, но там было лето, а здесь чувствовалось близкое предзимье. Дыхание ещё не оборачивалось белым паром, но и ходить в мокрой одежде в такую погоду – прямая дорога на тот свет.