Книга Царевна гибельных болот, страница 12 – Екатерина Ильинская

– Глупый ты, Иван, хоть и царевич.

Иван только засмеялся. И как бы я ни обижалась, как бы ни ругала предателя, а ума ему хватало. Иначе он не выжил бы в войну, не распутал сеть интриг вокруг царского престола и не нашёл бы единственного, кто мог помочь спасти страну – жреца Мары, ведающего, где смерть Кощея.

– Раз мы не соратники, а попутчики, то всё равно можно скрасить дорогу разговором, – снова начал царевич, а я поняла, что он так о колдуне хочет выведать.

– Тогда я первый спрошу. За что Василису не любишь? Чем девка не хороша?

– Всем хороша. И царицей была бы отличной. Только проклятием порченная, я её такой не приму.

Сердце колдуна забилось сильнее, и это отвлекло от разговора, от слов, которые и жгли, и ласкали.

– Женись, раз так. Проклятие скоро снимете, а она тебя любит.

Я хотела запротестовать, но лягушка не пошевелилась. А знает ли жрец Мары, что я их слышу? И может, намеренно расспрашивает царевича?

– Вот уж не думаю, – озвучил моё мнение Иван, но внутри себя я знала, что чувства живы, как бы я не вытравливала их из сердца.

Перед глазами встал образ, как царевич усмехается. Почему-то я не сомневалась,что так и есть.

– Любит, потому и ненавидит. Не любила бы, смотрела равнодушно.

– Всем хороша княжна Василиса, а только не люба мне даже без проклятия. Но если всё же боги распорядятся связать наши жизни, никогда она этого не узнает и не поймёт. Я извинюсь, и так вести себя буду, что никто обман не увидит.

«Уже знаю», – пронеслась горькая мысль. Больно почти не было. Просто подтвердились догадки, но разве я этого не понимала? Чувства всколыхнулись, словно в озёрную гладь бросили камень, потревожив ровную поверхность. Но скоро снова наступит тишь, и никто не вспомнит о причинённом воде беспокойстве.

– Теперь моя очередь спрашивать, колдун. Скажи-ка, куда идём, и что там ждать?

Слишком легко сменил царевич тему, и за этим что-то стояло. Но сейчас мне было так тягостно, что не получалось рассуждать о чужих волнениях. С собой бы разобраться.

– Есть легенда, что однажды прекрасная княжна полюбила простого юношу. Узнал об этом князь-батюшка, воспротивился желанию дочери, велел казнить неугодного. Да только не учёл, что любовь та Ладой была дарована…

Жрец Мары замолчал, словно подбирал слова, а я прислушалась к рассказу, лишь бы не растравливать собственные душевные раны.

– Упросила Лада Мару дать влюблённым второй шанс. И так уговаривала, что даже смерть отступила. Поставила условие: если сможет княжна пройти полем печали и скорби, если не остановится, то вернёт ей Мара возлюбленного.

– И что же, прошла? – с точно выверенной долей интереса спросил Иван. Словно бы ему было немного любопытно, но история не то чтобы захватила. Или это мне теперь в каждом его слове будет чудиться обман?

– Закрыла глаза княжна и ступила на поле. Набросились на неё тени страхов – верные прислужники Мары – закрутили, начали терзать, душу выворачивать. Шла княжна, слёзы роняла, да не останавливалась. А каждая слезинка, ради любимого пророненная, в драгоценный камень превращалась – не принимала проклятая земля силу чистой любви, впитать была неспособна.

– Прошла? – не выдержал царевич, словно история его действительно интересовала. А может, так и было.

– Прошла, – ответил колдун и вздохнул. А сердце его стало биться с перебоями, даже лягушка начала шевелиться.