Онлайн книга «Поймать океан»
|
– Она сама называет это искрами. Будто она – огромный костер, ярко вспыхнувший и разбросавший вокруг себя раскаленные снопы. Ничегошеньки ты не знаешь. – Я не заметил, как она вновь заплакала, вытирая слезы основанием ладони. Но уже от ее слов почувствовал себя виноватым. – Ее кормили. Тот, кто создал тебя, тот, кто создал ее. – Кормили… – задумчиво повторил я. А ведь если бы не Танедд Танвар, мой мир, мой прежний мир до сих пор остался бы целым. – Людьми. Всем, что хоть немного… шумит. – Маритар пошевелила пальцами. Наверное, в этот момент я показался ей непроходимо тупым. Долго живущим, много знающим и непроходимо тупым. Если такое вообще возможно. Она принялась объяснять. То, что я вынужден был слушать, пока прятался в стенах Дома Солнца. – Ну смотри! – Она подогнула одну ногу под себя, при этом каким-то чудом устроив крошку-булку поудобнее и нисколечко ее не потревожив. – Обычный человек не шумит. Он говорит, ходит, моется. Ну… – Ее лицо раскраснелось от напряжения, когда она ненадолго замолчала. – Понимаешь! А когда человек умеет, например, одними руками создавать огонь, он начинает шуметь. Довольно просто, но Маритар сумела понять суть того, что называлось волшебством или, куда чаще, именно шумом. Впрочем, рот я открывать не спешил, зная: она уже настроилась говорить, а не слушать мои пояснения к своей потрясающей речи и мои слова попросту пролетят мимо. Поэтому я лишь закивал, для убедительности поглаживая пальцами подбородок. Интересно, у меня когда-нибудь вырастет щетина? – Тот, кто создал вас… – она почему-то зовет его папа или отец, не могу понять… – А в чем разница? – не удержался от вопроса я. – В звучании. Папу ты любишь. Отца – нет. Отец – тяжелая фигура, как скала. В его тени можно спрятаться, он может защитить от непогоды. А может и задавить. А папа мягкий. Теперь понял? Я понял. Но Танедда Танвара лично мне не хотелось называть ни так, ни эдак. Ему удивительно подходила одежда жреца и так же удивительно не подходило ни одно приличное слово. – И этот отец-папа чувствовал чужой шум. Такие люди приходили к вам домой. И порой больше не уходили. Меня передернуло от этого «вам». Будто я причастен к тому, что жрец Отца-солнце, человек, которому безоговорочно доверяли прихожане, избавлялся от них, чтобы, как ему казалось, войти в новый мир. А на деле – попросту уничтожить старый. «Жрецы Отца-солнце заботятся о людях, как о собственных детях. И принимают чужие проблемы близко к сердцу» – так он частенько поговаривал, не вкладывая в эти слова никакого смысла. – В нее заталкивали чужой шум, извлеченный из умершего уже человека. Она ела, пока ее не начинало тошнить. И тогда отец-папа на время переставал ее кормить. В такие моменты она кричала, потому что сама превращалась в чистый шум. Это когда в тебе его так много, что шуметь начинает все вокруг: земля, деревья, птицы, рыбы в морях. И в любой момент ты можешь – бум! – взорваться снопом искр, заразив своим шумом целый мир. Я вспомнил мою лысую дуреху, которую так и не смог выпроводить из головы. Вдруг ее Танедд Танвар тоже отдал на съедение Рыжей? – Он создавал чудовище. И ему не хватало одной лишь детали. Вечной детали… – Меня, – вдруг понял я. Истории о том, что жрец жив, пока этого хочет Дом Солнца, звучали всегда. Вот только ни один служитель не переступал порога семидесяти лет, обычно умирая раньше. Люди принимали это как должное и не задавали вопросов. Интересно, помнили ли они прежних жрецов? Или же видели перед собой одного человека с сотней разных лиц? |