Книга Поймать океан, страница 179 – Виктория Войцек

– Говорил же, – подал голос Атто.

– Простите за несвоевременный вопрос, но все же могу ли я звать вас Вальцером? – поинтересовалась Асин, только сейчас поняв, как грубо было с ее стороны брать в руки чужое первое имя, предназначенное для самых близких и особенныхлюдей.

И в этот момент ее ладонь стиснули крепким пожатием. А налетевший озорной ветер толкнул Асин в спину и потянул за платье с такой силой, что она, привстав на носки, придвинулась ближе. Солнце, обычно заботливо обнимавшее всех и укрывавшее собой, с неохотой касалось Атто: не гладило его по лицу, не зарывалось в волосы, а словно стекало по плечам грязной желтоватой водой.

– Конечно. – Он провел теплым большим пальцем по тыльной стороне ладони Асин, и этого было более чем достаточно. – А теперь беги.

– А вы? – Асин часто заморгала.

Наверняка же Мирра захочет посмотреть на праздник, полакомиться тем, на что обычно лишь облизывается, побегать – и ведь в толпе ее точно не заметят – а там, быть может, и поиграть с другой ребятней. Но Мирра сдула пряди с лица и посмотрела с высоты своего маленького роста так по-взрослому, будто Асин ничегошеньки не понимала. Ей и самой на мгновение так показалось.

– А у нас свои забавы, Асин, – улыбнулся ей Атто. На сей раз Мирра не удостоила ее ответом, и ее голосом, мягким и уставшим, стал он. – Мы не любим шум, толпы. И этих дурней с дудками и гитарами.

Когда рядом вилась Мирра, в его речь время от времени проскакивало это сросшееся, неделимое «мы». Хотя эти двое, Атто и Мирра, казались ей все-таки разными. Она – иногда чересчур громкая, живая и подвижная. И он – спокойный, рассудительный и задумчивый. Впрочем, было и что-то делавшее их похожими. Как отца и дочь, которая невольно, даже не осознавая, впитывает черты родителя и начинает подражать ему.

– Беги, – повторил Атто, и ей ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Ветер вновь подгонял в спину, трепал волосы. Асин заспешила, сейчас ей почему-то стало страшно не успеть. Поэтому, проигнорировав низенькие деревянные ворота, ширины которых хватало, чтобы пропустить телегу вместе с идущими рядом людьми, она перемахнула через каменную ограду, лишь чудом не порвав платье. Сердце подпрыгнуло, тяжело ухнуло вниз – как в полете, пока крылья еще не раскрылись. Под ногами хрустнули прятавшиеся в траве мелкие веточки, зашумела, зашуршав возмущенно, укрытая тенью зелень и прорастающие то тут, то там вездесущие одуванчики.

Улочки, сползавшие к главной площади, были пустыми. Лишь изредка ветер, гулявший между домов, гонял по мостовым сухие листья и забивал в щели между плитами принесенныйчеловеческими ногами песок. Зато вдалеке, за белым лабиринтом зданий, гудели голоса. К ним, огибая деревянные бочки, узкие скамейки и кадки с растениями, и понеслась Асин. Солнце то ярко вспыхивало, показываясь из-за стен, то вновь пропадало, пока наконец не разлилось над площадью, на мгновение сделав ее ослепительно белой.

Встав на самом верху длинной лестницы, Асин прищурилась, приложила ладонь козырьком ко лбу и всмотрелась в копошащуюся внизу толпу. Знакомых лиц было немало – все стеклись на площадь, чтобы стать частью праздника. Даже Вандар по такому случаю закрыл свою забегаловку – и теперь ходил от палатки к палатке, что-то выбирая. Товары с прилавков улетали маленькими озорными пташками. Асин прекрасно знала: в такие дни, совершенно особенные, торговцы достают самые что ни на есть диковинные вещицы – а те уж наверняка найдут себе место в домах и сердцах покупателей. Гости с островов-братьев охотно хватали безделушки, припрятанные специально для тех, кто мог щедро за них заплатить. Уж точно щедрее жителей Первого.