Книга Поймать океан, страница 177 – Виктория Войцек

– Не могу знать. – Он ускорил шаг – и вот уже на горизонте, там, где дорога, вынырнув из-за склона, тянуласьвверх, показалась белая каменная ограда. – Это я к чему, Асин, – добавил он, ненадолго задумавшись, пока Мирра продолжала терзать его ухо. – Я совершил ошибку, а может, даже не одну. И сейчас, когда появилась возможность все изменить и зажить по-новому, я едва ли исправлюсь.

– Но вы всегда были… таким понимающим, – пробормотала Асин.

Когда училище было для Асин вторым домом, она очень любила случайно сталкиваться с Атто. У него всегда находилась пара-другая добрых слов или хотя бы улыбка, усталая, но, казалось, искренняя. Он молча указывал дорогу, кивал, а иногда мог положить ладонь ей на голову. Асин нравилось думать, будто этот жест принадлежит только ей.

– Я был беззубым, – поправил ее Атто. – И жил, соглашаясь с правилами мира, а не диктуя ему свои. Быть принципиальным и слабым – худшее из возможных сочетаний. Когда я вновь верну свое имя, – он привычно опустил руку на ее макушку, – тебя со мной рядом уже не будет.

И она поняла: это прикосновение, легкое и совсем не пугающее, действительно только для нее.

– Атто…

Покачнувшись, Асин сделала пару легких шагов, встала перед ним во весь рост и протянула ладонь. Она все еще не могла улыбаться – зверь внутри свернулся клубком вокруг сердца и иногда игрался с ним, опасно выпуская когти, – но попробовала. И по тому, как напряглись губы, каким глиняным, точно неживым, ощущалось лицо, поняла: не удалось.

– Вальцер, я хочу и дальше быть вашим… другом? – Она не понимала до конца, это ли хочет донести. Дружба по-прежнему казалась ей чем-то сложным и обязывающим. Скорее Асин представляла себя опорой, тростью, которая, возможно, когда-нибудь понадобится.

– Знаешь, когда ты сказала «Вальцер», я ожидал, что ты добавишь «кретин». Как твоя мать, – припомнил Атто, а Мирра вновь захихикала. – Послушай меня, – продолжил он, но руку не протянул, лишь посмотрел на растопыренные пальцы Асин, – Маритар была на редкость упертой. Как я. Возможно, потому-то и ненавидела меня всем нутром. И твой отец боится именно этого. Не твоего выбора, не твоих ошибок. А того, к чему они приведут. Все падают и разбивают колени, Асин. Но нас с Маритар это никогда и ничему не учило. Думаешь, если я верну имя, то стану иным? О нет, малышка. Именно поэтому в день, когда Орвэ впервые назовет его, я вышвырну тебя. Ко всем демонам глубин вышвырну. И не обернусь.

И хоть слова его были обжигающе холодными, Асин поблагодарила его. В них она почувствовала отголоски той самой заботы, которая когда-то, точно огонек, поманила ее.

– Твое место займу я, – бросила в сторону Мирра.

– Ни за что! – гаркнул Атто. – Дома будешь ждать. Может, готовить научишься. Перестанешь платья свои рвать. Я не стану каждый раз, когда ты, бестолочь эдакая, портишь одно, покупать другое. Я беден. Как мышь подвальная беден.

– А ты переставай быть бедным, – взъелась на него Мирра и дернулась, без слов говоря: «Пусти, я дальше сама пойду, без твоей помощи».

– Отличный совет. – Он закатил глаза и почти стряхнул ее с себя. – Без тебя догадаться не мог.

Не ожидавшая, что Атто обойдется с ней так резко, Мирра свалилась на дорогу, подняв в воздух клубы пыли, и с силой вдарила рядом с собой кулаком. Вставать сама она явно не собиралась: Асин приметила надутые губы и гордо вздернутый подбородок – верные признаки глубокой обиды. Сидела Мирра неподвижно, и по ее ноге торопливо полз муравьишка, иногда скрываясь за подолом платья.