Книга Дело об обнаженной натуре и цветочном горшке, страница 65 – Ирина Иви

– Мистер Нетлис, спасибо вам огромное! – прочувственно произнес Максимилиан, убирая револьвер. – Вы спасли нас и поспособствовали раскрытию преступлений! Будете свидетелем на суде. Впрочем, об этом позже… Вот мы и пришли!

За рассказом Филиппа мы и не заметили, как подошли к концу подземного хода. Только стена отделяла нас от склепа.

Откроется ли проход? Вдруг миссис Дюшон все же вернулась на кладбище и снова активировала запирающий механизм?

Максимилиан не стал раздумывать над этим, вместо этого решительно повернул рычаг, и я затаила дыхание. Сработает или нет? Тихий скрежет возвестил нам, что механизм работает, каменная плита покорно повернулась и Максимилиан с револьвером в одной руке и с фонарем в другой, нырнул в темноту склепа.

Всю дорогу от кладбища до пансиона мы почти бежали, так что, когда показалось знакомое мрачное здание за высокой оградой, я уже задыхалась, а в боку кололо.

– По… дож… ди-ите… – прохрипела я, хватаясь за готовое выпрыгнуть из груди сердце. – Дай… те… отды… шаться.

– Флер, вам вовсе не обязательно идти к миссис Дюшон со мной, я вам уже говорил, – нахмурился Максимилиан. – Я предпочел бы, чтобы вы не рисковали – зверь, загнанный в угол, особенно опасен.

– Я все же рискну, – упрямо повторила я.

– И я с вами! – подхватил не менее упрямый сын графа Уилгенского, и Максимилиан так же хмуро поглядел на него, как до этого смотрел на меня.

– Дело хозяйское, – мрачно изрек он. – Только не говорите потом, что я вас не предупреждал.

– Не скажем! – с готовностью ответили мы хором и засмеялись, переглянувшись.

Знали бы мы, что скоро нам станет совсем не до веселья!

Без приключений мы добрались до пансиона. Максимилиан резко дернул веревку колокола, висевшего у ворот, и из привратницкой, подслеповато щурясь, вышел Том.

– Батюшки! Да это же мисс Лирьен! Нашлась! Живая и невредимая! – запричитал он, завидев меня. – Ну вроде как невредимая, – неуверенно добавил он, рассмотрев, в каком плачевном состоянии я нахожусь: волосы всклокочены, глаза красные и опухшие от пролитых в гробу слез, одежда испачкана, юбка порвана (на кладбище я зацепилась за какой-то колючий куст).

– Миссис Дюшон не покидала пансион? – прервал этот поток Максимилиан.

– Уходила она, мистер Шарден. На кладбище недавно ходила – у ней там родители похоронены и еще родня – но уже вернулась.

– Хорошо, – тоном, не сулящим директрисе ничего хорошего, протянул детектив, и мы вдоль стены, скрываясь за деревьями, направились к задней двери. Хоть мы и привели в действие запирающий механизм в склепе, директриса могла скрыться через какой-нибудь другой проход, так что в пансион намнадо было попасть незаметно для нее, чтобы не вспугнуть.

Бурей влетели мы в здание через заднюю дверь и направились прямиком в рабочий кабинет миссис Дюшон – в это время она должна была находиться именно там. Воспитанницы и учительницы провожали нас охами, ахами и расспросами, но нам сейчас было не до них.

В приемной наше неожиданное появление и чумазые лица изрядно напугали мисс Кретчет, секретаршу миссис Дюшон, особу средних лет с тяжелым мужским подбородком и длинным с горбинкой носом.

– Миссис Дюшон сейчас не принимает, – выдавила она, глядя на нас круглыми глазами. – Ах, мисс Лирьен! Вы нашлись! Тогда…

Не слушая ее, Максимилиан прошел мимо, толкнул дверь, ведущую в кабинет директрисы и выругался.