Книга Песня шелковицы, страница 7 – Цзюлу Фэйсян

— С основания этой державы Мы так скучаем по Нашей императрице, что не можем заснуть каждую ночь. Если царевна войдёт в дальний дворец, то, боюсь, будет обижена, — произнёс он без капли эмоций.

Несколько немолодых министров, прекрасно знавших Цзыу, лишь склонили головы над вином, не смея взглянуть на сцену.

Решив, что император колеблется с решением, царь Наньюе повернулся к Су-эр и спросил во весь голос:

— Будешь ли ты обижена, дочь моя?

Су-эрробко взглянула на Цзыу, залилась алым цветом и нежно ответила:

— Су-эр… Су-эр не сочтёт это за обиду.

Царь Наньюе улыбнулся Цзыу, но тот лишь поставил чашу вина на стол и ответил:

— Но это обидит императрицу.

Как только Цзыу произнёс эти слова, царь Наньюе тотчас же переменился в лице. Су-эр же безвольно упала на руки служанок.

Молния поразила моё сердце. За земли Наньюе ведутся бесконечные сражения. Сегодня царь Наньюе привёз свою дочь, намереваясь заключить мир с помощью династического брака, и Цзыу должен был согласиться, чтобы в будущем заполучить его царство. Но он…

— Этот трон достался Нам ценой жизни императрицы, и Мы восседаем на нём, лишь благодаря ее милости. — Он говорил совершенно спокойно, но лица придворных стали серыми от его слов. — Покуда император Ань Цзыу, Сангэ останется императрицей. Если же какая дева желает войти в дальний дворец, то пусть согласно правилам императорской семьи, сначала пойдёт и испросит дозволения у императрицы.

Взмахнули рукава — царь Наньюе поспешно покинул зал.

Министры остались сидеть в гробовой тишине, точно замершие цикады. Император в одиночестве полюбовался на луну и приказал всем разойтись.

Министры медленно поднялись с мест и ушли, слуги принялись убирать зал. Старший евнух посоветовал Цзыу пойти отдыхать, но тот вдруг спросил:

— Прекрасна ли была эта царевна?

Испуганный евнух тут же рухнул на колени. Не понимая с какой целью Цзыу задал ему подобный вопрос, он не смел спешить с ответом.

Цзыу тяжело вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Непревзойдённая красавица, но в подмётки не годится Сангэ. Та была упрямой и гордой, а не робкой и слабой.

Произнеся это, он встал и ушёл.

Я вышла на сцену в пустом зале, прижимая ладонь к груди. Под лунным светом давно умершее сердце похоже снова смогло забиться. Ань Цзыу сказал, что не берёт наложниц, так как это несправедливо по отношению ко мне.

Он сказал, что покуда император Ань Цзыу, Сангэ останется императрицей.

Стук сердца был подобен грохоту грома, и я сжала грудь что есть силы.

В ту ночь Цзыу позвал к себе высших сановников…

На следующий день министры объявили: её величество императрица Юни^[10] пожертвовала своей жизнью ради страны, и чтобы отплатить за её подвиг император никогда не выберет новой императрицы.Абсурдный приказ, но Цзыу подписал его и даже щедро наградил министров.

С тех пор никто при дворе не поднимал вопрос выбора наложниц.

Глубокие сны

В мгновение ока пролетело двенадцать лунных месяцев, и столица укрылась сияющей белизной.

Покончив с государственными делами, Цзыу вернулся в свою опочивальню, а я медленно последовала за ним. В последние дни пришли донесения о мощных снежных бурях на юге, и Цзыу так беспокоился, что не мог сомкнуть глаз несколько дней кряду. Вот почему под его глазами залегли синевато-чёрные круги.