Книга Песнь ста миров, страница 65 – Цзюлу Фэйсян

– Османтусовое вино, что закопано под деревом, должно быть, уже готово. Будь добр, спустись с горы и купи к нему вкусностей, Цинъань. Сегодня меня навестит старый друг.

Улыбка на ее лице была полна тоски по былому и легкой печали. Сердце парня невольно кольнуло: какой старый друг мог вызвать в ней такие чувства…

– Хорошо, учитель. – Стоило ему выплюнуть это «учитель», как тысячи вопросов, сотни возражений обратились тишиной. Он не мог спросить, и ему не следовало спрашивать.

Она была его учителем, спасителем – и никем более.

Когда Е Цинъань отправился в путь, Цин Чжуй в одиночестве присела за каменный стол под деревом османтуса и взялась за вино. Очень скоро до нее вдруг донесся звон серебряных колокольчиков, и, наполнив еще одну чашку, женщина поставила ее на другой конец стола.

– Не меньше ста лет прошло, сестрица. Ты хорошо поживала?

– Меня зовут Бай Гуй. И я уже давно тебе не сестрица. – Перед глазами Цин Чжуй остановилась пара светлых сапог, но гостья не приняла из ее рук вина, а лишь холодно спросила: – Почему ты не переродишься?

– Моя одержимость слишком сильна, я не могу отпустить.

– Из-за вины? – тихо спросила Бай Гуй. – За то, что сто лет назад ты с другими даосами убила Е Цинъаня?

Не сказав ни слова, женщина слегка отпила ароматного вина.

– Цин Чжуй, как только он решил сотворить Заклинание небесных светил и получить Силу убийства божеств, он обрек себя на смерть. Неважно, от чьих рук, – произнесла гостья. – Восемь остальных даосов изорвали его душу, разбросав ее по разным мирам, но ты силой затащила части обратно так, что лишь одна душа осталась в чужом мире. Однако и тут я выполнила твое желание и вернула его призрак. Он уже переродился человеком, так почему же ты никак не отпустишь?

Цин Чжуй очень долго молчала, а затем вздохнула:

– Дело не в вине, сестрица, просто сердцу моему не найти покоя. Пока не увижу, что жизнь его наладилась, – не найти.

Услышав эти слова, Бай Гуй не стала упорствовать и лишь тихо вздохнула:

– Я давно сожгла твое прежнее тело. Откуда появилось это?

– Из глины и капельки мастерства.

Гостья застыла в удивлении, а затем покачала головой:

– Ну какая же глупость!

Когда тело Цин Чжуй погибло, от женщины остался лишь жалкий дрейфующий по миру призрак. Бай Гуй и без ее слов прекрасно понимала, каким трудным делом было создать новое вместилище, полагаясь лишь на душу. Вот только глина оставалась мертвым материалом. Сколько еще времени Цин Чжуй могла быть в этом мире духом, не привязанным ни к плоти, ни к крови? Когда ее душа рассеется, она умрет окончательно.

Опустив взгляд на темные кончики пальцев, Цин Чжуй улыбнулась:

– Пусть глупость, но счастья этих лет достаточно взамен. – Она посмотрела в холодные, спокойные глаза Бай Гуй. – Часто думаю о том, что, пожалуй, пойти против собственной воли было бы лучшим решением. Если бы сто лет назад я принялаволю судьбы, то, переродившись без воспоминаний, не была бы больше одержима Е Цинъанем. Однако при мысли о том, что в воспоминаниях новой Цин Чжуй уже не будет его и однажды мы пройдем мимо друг друга, как незнакомцы, мне больно. К тому же он уже забыл меня. Если забуду и я, разве в этом мире останется кто-нибудь, кто будет помнить о том, как Цин Чжуй любила Е Цинъаня? Я не хочу и не могу отпустить. Сестрица, тебе ли не понять это чувство.